Искусство провокации: как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в британии эпохи возрождения

Но в основе подобного отвращения лежало не только беспокойство из-за физического разложения, якобы свойственного менструальной крови. Во внимание нужно было принимать также религиозные и духовные коннотации. В XVI–XVII веках вся женская репродуктивная система считалась пораженной особенным духовным позором, связанным с дочерьми Евы. Адам, конечно, тоже согрешил в Эдеме, но его грех считался менее порочным, и, соответственно, мужчины были запятнаны меньше. Отпадение человечества от Божьей благодати считалось виной Евы, которая соблазнила Адама. Для тех, кто не рос в христианской, иудейской или исламской культуре, идея, что человек, нарушивший закон («не ешьте яблоки»), менее виновен, чем человек, заставивший его нарушить закон, кажется довольно странной, но с исторической точки зрения мощь этой интерпретации недооценить невозможно. Религиозные мужчины всех мастей и в самых разных формах заявляли, что женщины особенно склонны к греху, моральным упущениям и ошибочным суждениям потому, что происходят от Евы. Словам и действиям женщины нельзя доверять. За женщиной всю жизнь должны следить отец, братья и муж – так считало подавляющее большинство населения. Женщины, окруженные подобными посланиями с самого детства, принимали и обычно активно поддерживали этот анализ. Женственность низка и подозрительна, а менструации – сама суть отличия женщины от более сильного и чистого мужчины.

Поскольку месячные – это чисто женское явление, большинство мужчин могли считать (и считали) их тем, что происходит с более слабыми и низшими существами из-за грехопадения и позора Евы. Полное молчание на эту тему отлично подходило для этих мужчин. Даже будучи отцами и мужьями, мужчины могли дистанцироваться от «порчи» месячных, настаивая, что это «женские вопросы», которые не должны обсуждаться при мужчинах, а практическую сторону и вовсе нужно держать от них подальше. С нечистотой и болью нужно справляться тайно и безмолвно. Как отдельные мужчины реагировали на менструации в приватной обстановке, конечно же, неизвестно; возможно, многие из них поддерживали своих жен и не чувствовали никакого стыда, когда дело происходило в семье, но тогдашнее общество и господствующие идеологии вполне позволяли им реагировать со стыдом и скрытностью.

Боль и опасность деторождения, которые все-таки обсуждались шире, большинство протестантских священнослужителей считали заслуженным Божьим наказанием для женщин, возможностью искупить первородный грех. С болью нужно было смиряться как с «милостью», которая позволяла женщине приблизиться к благословенному состоянию. Молитвы, рекомендуемые для женщин в родильных комнатах, часто включали в себя фразы, благодарящие Бога и принимающие мучения как «справедливую награду за мои многочисленные грехи». Беспокойства о душевной и телесной чистоте в этих высказываниях часто переплетались. В проповеди Джона Донна в соборе Святого Павла, посвященной успешному рождению ребенка у леди Донкастер в 1618 году, проводилась распространенная тогда связь между грязным, кровавым и «нечистым» процессом деторождения и духовной нечистотой первородного греха и виной Евы в отпадении от благодати. «Наши матери зачали нас в грехе, и, будучи завернутым в нечистоты, как любой человек может извлечь чистое из нечистого?» – спросил он, а затем пустился в долгие рассуждения о навозе, крови и человеческих экскрементах.

Сейчас, конечно, с большинством этих беспокойств, непониманий и недоумений в современном западном мире покончили. Врачи уже давно знают, что менструальная кровь не ядовитая и не гнилая. Большинство людей согласны, что во время месячных молоко не скисает. Утроба, полная невыделившейся крови, не является главной причиной душевных болезней у женщин, да и большинства физических жалоб тоже. Очень немногие религиозные лидеры открыто говорят о дополнительном бремени женщин, связанном с первородным грехом (по крайней мере не так открыто и не так громогласно, как их предшественники). Тем не менее неловкость и таинственность никуда не делись. Даже реклама женских гигиенических продуктов остается довольно робкой и скромной – со знаменитой голубой жидкостью, которая демонстрирует впитывающую силу, и здоровыми молодыми женщинами, которые неспешно прогуливаются по залитым солнцем лужайкам. Начните разговор о месячных на публике, и на вас тут же зашикают; мужчины часто краснеют, отворачиваются или уходят. Часто подобные разговоры больше всего задевают тех мужчин, которые особенно любят похабные и женоненавистнические шутки. Я вряд ли единственная женщина, которая специально заводила подобные разговоры, чтобы смутить мужчину в подобной ситуации. Но если даже в нашем просвещенном вроде бы мире разговор о ежемесячных излияниях считается плохим поведением, представьте, насколько оскорбительным публичное упоминание этого явления было, когда все эти беспокойства считались оправданными, когда доктора медицины и священники полностью соглашались, что женская утроба и ее циклы опасны – и морально, и духовно, и физически.