Искусство провокации: как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в британии эпохи возрождения

Обнажение считалось куда менее отвратительным, чем демонстрация менструальных тканей или публичное обсуждение подобной практики. Нагота – это, конечно, грешно и постыдно, но вместе с тем возбуждающе и вполне достойно обсуждения. Вы могли говорить о наготе, проповедовать о наготе, публиковать рассказы о голых людях и даже их изображения, если хотя бы притворялись, что порицаете это, – примерно как современные газеты, которые делают все, чтобы выкопать какой-нибудь скандал и порадовать читателей жареными рассказами о плохом поведении. Притворяясь, что имеют моральное превосходство, и осуждая прегрешения других, они считают, что могут сколько угодно копаться в грязи и безнаказанно фантазировать.

Самыми знаменитыми документами в этой области являются рассказы середины XVII века об анабаптистах, рантерах, диггерах, квакерах и адамитах, религиозных и политических экстремистах, живших в эпоху интеллектуальных и философских экспериментов. Религиозные и политические оппоненты этих групп (то есть практически все остальные) часто обвиняли их в том, что они ходят голыми. Инсинуация оказалась очень эффективной: она содержала в себе зерно истины вместе с изрядной дозой удивленного и радостного отвращения.

Проповедники различных направлений десятилетиями говорили о «голой правде» и проклинали тщеславие модников и грешность сокрытия своей истинной природы. Не забывайте обо всех беспокойствах и страданиях по поводу фальши приветственных ритуалов, застольных манер и «неправильной» одежды. Соответственно, отказ от одежды как жест духовной преданности и чистоты нес в себе определенный резонанс. Но, с другой стороны, обнаженные тела подозрительны, неконтролируемы, похотливы и грешны.

В 1641 году, когда цензура в печати, по сути, перестала работать, вышел первый из серии памфлетов, описывавших и денонсировавших религиозные отклонения, сопровождавшийся откровенными ксилографиями обнаженных прихожан. В «Осуждении новой секты под названием адамиты» изображался голый мужчина-проповедник, стоящий на стуле. Обнаженная женщина с роскошной гривой распущенных волос стояла неподалеку, у ее ног лежала сброшенная сорочка. Этот вид явно взволновал проповедника, у которого заметна сильная эрекция. Перед ним стоит другой голый мужчина, вооруженный длинным шестом, и бьет его прямо по половому члену. Рядом с его ртом – речевой пузырь с фразой «Опустись, гордая плоть, опустись». Такое изображение сразу привлечет внимание на книжной полке или на лотке торговца балладами. В тексте, сопровождающем изображение, говорится о якобы существующей группе рьяных протестантов, которые стояли обнаженными перед Богом во время молитв и отказывались следовать общепринятым брачным обычаям, разрешая мужчинам заниматься сексом с любой женщиной, с которой пожелают (женщинам таких вольностей не дозволяли). На самом деле свидетельств реального существования подобной секты найти очень трудно, не считая подобных статей таблоидного типа, но и издателям, и публике идея очень нравилась.

Адамиты якобы во время молитвы

В том же году, что и «Осуждение новой секты», в печати появилась вторая версия жизнеописания адамитов, с другой, весьма грубо сделанной гравюрой, на которой изображались восемь обнаженных тел, стоящий пенис, какие-то палки и слова «Изыди, похоть» в речевом пузыре. Обе этих гравюры сделали долгую, активную карьеру, появляясь в различных памфлетах в течение следующих лет пятнадцати. «Изыди, похоть», в частности, сопровождала текст «Любите друг друга» (1642), «Проповедь, прочитанную в первый день в Лиден-холле» (1643) и «Религию рантеров» (1650). Тему развивали и ранее, соединяя вместе несколько сцен – в том числе женщину, стоящую на коленях и целующую задницу голого мужчины, и небольшую группу обнаженных танцоров обоего пола, которые отмечали запрещенный праздник Рождества.

И снова голые прихожане

Иногда в таких практиках обвиняли адамитов, иногда – рантеров, иногда – квакеров, например, в тексте «Мечта квакеров» (1655). В общем, любых последователей странных или необычных религий обвиняли в том, что они любят ходить голыми. Странных и необычных религиозных верований тогда было вдосталь: секты делились, объединялись и делились снова. Бушевали дебаты, причем даже на высочайших уровнях правительства: какой формы протестантизма должна придерживаться страна? В одной раздраженно-веселой балладе все описывается особенно хорошо:

У Синода было четыре года,
Чтобы найти нам религию.
Но они так до сих пор и сами не знают,
Что им нужна за новая «редакция».
Все мудрецы спрашивают: кем нам быть?
Браунистами или пресвитерианами?
Предаться антиномистской ереси?
Или стать борцами за независимость?
Или, скажем, безвредными адамитами
И тоже не носить одежды?