Искусство провокации: как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в британии эпохи возрождения

Язык тела – это особенно действенная форма демонстрации общественного положения; его очень трудно игнорировать, и он влияет на нашу реакцию множеством разных способов, как бессознательных, так и сознательных. Если вы хорошо владели языком тела, то могли получить выгоду от высокого общественного положения и добиться большего уважения без дополнительных материальных затрат. К женщине в шерстяном платье, которая ходит как купеческая жена, относятся как к купеческой жене, а вот женщина в шерстяном платье, которая ходит величаво, как леди, – скорее всего, леди, которая переживает трудные времена, или, может быть, леди, отличающаяся необычной скромностью и набожностью. Так или иначе, к ней будут относиться с бо́льшим вниманием и уважением, когда она пойдет по своим делам. В общем, легко понять, почему столь многие женщины пытались подражать аристократической походке, а многих других людей это очень сильно задевало. Куда сложнее было убедительно подражать такой походке. Попробуйте сами, например, подражать странной кривой ковбойской походке, развившейся после многих часов, проведенных в седле. Трудно, правда? Минут десять вы продержаться сможете, но затем потеряете концентрацию, а мышцы, которым приходится долго работать в непривычном положении, устанут. В XVI–XVII веках подражать тем, кто стоял выше на социальной лестнице, было очень выгодно, но вместе с тем простор для ошибок был огромен: вы могли оступиться и выдать себя, или сделать верно только часть необходимых движений и совершенно запороть другую часть. Юмористы видели в этом плодородную почву для насмешек. Подражать миссис Воображале, которая пыталась (не слишком удачно) идти модной, элегантной походкой по улице, было весьма приятным упражнением. Кем она вообще себя возомнила?

Возвращаемся к поданным вперед бедрам. Второй вариант – колоколообразная походка, куда более сексуальная, чем гладкая. Представьте, что ваша длинная конусообразная юбка жесткая, как колокол, а потом попробуйте с помощью движений бедрами раскачать ее на ходу. Начните в позе «бедра вперед», а затем, поднимая ступню с пола, одновременно чуть-чуть, на долю секунды, отведите бедра назад и, завершая шаг, верните их в прежнее положение. Если движение бедрами будет слишком заметно, то вы станете похожи на «вертихвостку», вульгарную, неуклюжую и сексуально доступную, но если достаточно хорошо его отработать, то ваша юбка постепенно начнет медленно и соблазнительно раскачиваться. Понятно, почему дамы сомнительных добродетелей в своем профессиональном убранстве сочли модную походку придворных леди весьма полезной для работы на лондонских улицах. А еще понятно, как именно все эти движения тазом может весьма насмешливым образом спародировать наша банда шутников.

К 1560-м годам многие лондонские женщины освоили новую модную походку, весьма отличающуюся от аристократической. Отбросив медленные, величавые манеры высшего общества, горожанки, которые хотели выглядеть хорошо, «скакали» («tripped»). Шаги оставались короткими, но их скорость возросла и добавился дополнительный элемент – небольшой подскок. Многие женщины подражали священнической походке, чтобы подчеркнуть свою набожность и респектабельность, «прихрамывая» на ходу. Мрачный Жнец в балладе 1569 года «Помни о смерти» насмехается над этим тщеславием:

Смеюсь я часто, видя пред собою
Походку их, и внешность, и осанку,
Ужимки и прыжки.

А в балладе Ричарда Тарльтона «Ворона сидит на стене» (1592) есть строчка «dooth she trip or dooth she taunt» («скачет она или дразнится»), противопоставляющая модный, но респектабельный стиль и более откровенно сексуальную походку.

«Подскакивания», или, по крайней мере, слегка преувеличенная их версия, явно очень хорошо работали на сцене, давая визуальное изображение стереотипной чопорной и слишком говорливой городской девушки или женщины. Это описание снова и снова появляется в слегка презрительной по отношению к женщинам манере в так называемых «гражданских» пьесах, где главные герои – жители современного Лондона, а не короли, королевы, исторические или фантазийные персонажи. Когда проповедник Адам Хилл метал громы и молнии в актеров, в том числе он упоминал и о том, что они подражают походке, или «поступи», женщин на сцене, а также носят женскую одежду. Театр давал хороший пример для подражания тем, кто нуждался в дополнительном вдохновении для уличных насмешек и пародий.

«Семенящая» («mincing») – еще одно слово, которым описывали походку городских модниц. Это слово начали употреблять в пьесах и проповедях практически одновременно с появлением первых туфель на высоком каблуке. По стандартам XXI века каблуки были не очень высокими, редко достигая даже высоты двух дюймов, но в ту пору они были совершенной новинкой, появившейся в результате революции в башмачном деле – изобретения ранта («welt»).