Искусство провокации: как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в британии эпохи возрождения

Мужественная женщина и женственный мужчина. Женщина носит башмаки со шпорами и кинжал в добавление к мужской шляпе, коротко остриженным волосам и юбке; «женственность» мужчины проявляется в том, что он выставляет себя глупцом, играя в детские игрушки (волан и ракетку)

В 1570-х годах, когда появились первые тексты о «насмешке над Божьими законами», комментаторов в основном возмущало использование пуговиц. Женская одежда до того времени держалась в основном на шнурках (реже – на крючках), а чтобы скреплять слои ткани и отдельные предметы одежды, применялось множество булавок. Пуговицы пришивали только к мужской одежде. Они стали модными аксессуарами – по сути, мужским эквивалентом украшений. Были пуговицы, красиво обшитые шелковыми нитями, пуговицы с кисточками, пуговицы ярких и контрастных цветов, самых разнообразных размеров и форм, пуговицы золотые, серебряные и даже украшенные драгоценными камнями. Богатые модники обшивали пуговицами передние части дублетов и манжеты. Меня лично не удивляет, что некоторые женщины (в том числе и королева Елизавета) решили перенять эту моду. Пуговицы обычно пришивали к дублетам, так что вскоре появилась женская версия этой одежды.

Женские дублеты были облегающими, с высокими воротниками, так что впереди оставалось немало места для пуговиц. Рукава к ним делали в разных стилях: в 1570-х они были обтягивающими, но в 1580-х стали большими и пухлыми выше локтя, затем суживаясь к запястью, которое украшалось (пусть и не всегда) дополнительными пуговицами. Мужские и женские дублеты той эпохи были похожи: высокий воротник, талия и, конечно же, пуговицы; и те и другие шились по индивидуальному заказу, их конструкция тщательно просчитывалась, но все-таки совершенно одинаковыми они не были – хотя бы потому, что форма туловища у мужчин и женщин различалась. Рукава тоже были разными, равно как и вышитые узоры, которые делились на «мужские» и «женские». Определенные пересечения были, но все же мужской и женский дублеты заметно отличались друг от друга.

В 1590-х годах среди горожанок популярность стали набирать мужские шляпы. Опять-таки они скорее были «вдохновлены» мужскими моделями, а не полностью их копировали, а носились они в сочетании с более женственным льняным чепцом. Поначалу женщины носили миниатюрные «мужские» фетровые шляпы, закрепленные на чепцах набекрень – сразу узнаваемая веселая, даже в чем-то дерзкая манера. Позже шляпы, как и у мужчин, стали увеличиваться в размерах, и их носили уже прямо, так что они почти полностью скрывали надетый под ними чепец – по крайней мере спереди.

Короткие или обстриженные волосы, упоминавшиеся в «списке мерзостей» короля Якова, тоже не всегда были тем, чем казались. На многих картинах 1615–1620 годов изображаются завитые волосы длиной чуть выше плеч. Но если присмотреться, можно заметить, что во многих случаях мы видим лишь переднюю часть волос, а все остальные, намного более длинные волосы, аккуратно собраны в пучок на затылке.

Когда Вильям Гаррисон жалуется, что «моих умений уже не хватает, чтобы отличить мужчину от женщины», я сразу вспоминаю, какое ворчание стояло в моей молодости, пришедшейся на шестидесятые и семидесятые – тогда тоже многие говорили, что им трудно различить два пола. Тогда меня это искренне удивляло, потому что внешностью невозможно было кого-либо обмануть – различия между полами были очевидны. Обтягивающие брюки и штаны скорее подчеркивали, а не скрывали фигуры, особенно мужские. Мужчины и женщины носили длинные волосы по-разному, да и выбор цветов и узоров был разным даже на рубашках и свитерах схожего покроя. В общем, жалобы явно были натянутыми. Больше того, я не понимала, почему это вообще должно быть важно. Тем не менее возмущения звучали снова и снова. Что-то похожее явно происходило и в конце XVI – начале XVII века. Молодежь и модники бросали вызов устоявшимся образам «приемлемой одежды» и меняли их. Одну группу людей это очень расстраивало, а все остальные веселились – и, может быть, даже специально действовали им на нервы.