Искусство путешествовать

Через некоторое время мне довелось испытать прилив положительных эмоций, вызванный появлением в небе прямо над моей головой какого-то странного, необычного объекта. Несмотря на темное время суток, я даже попытался сфотографировать его лежавшей у меня в кармане «мыльницей». Облаку — а это было именно оно — каким-то непостижимым образом удалось умиротворить меня, вернуть покой в мои мысли и душу. Лишь несколько раз до этого мне доводилось вот так, в полной мере, испытывать искупительное воздействие сил природы, о котором столько писал Вордсворт. Облако появилось над районом, где я находился, буквально за несколько минут до того, как я обратил на него внимание. Судя по сильному, дувшему с запада ветру, задержаться там надолго ему бы не удалось. Огни окружавших меня офисных зданий подсвечивали облако по краям каким-то декадентским флюоресцирующим светом, отчего оно становилось похоже на дряхлого, стоящего одной ногой в могиле старика, которого зачем-то «украсили» по поводу праздника новогодним «дождиком» и серпантином. Тем не менее сердцевина тучи гранитно-серого цвета не переставала вызывать уважение и напоминать о том, что это метеорологическое явление порождено могучими силами взаимодействия великих стихий — моря и воздуха. Вскоре облаку предстояло проплыть над эссекскими полями, над болотистыми низменностями и прибрежными нефтеперерабатывающими заводами, а затем оказаться над бурными, мятежными волнами Северного моря.

Я шел к автобусной остановке и не спускал глаз с небесного явления, чувствуя, как с каждым шагом мои мысли успокаиваются, беспокойство стихает, а душа все больше наполняется тем настроением, которое кривоногий, передвигавшийся вприпрыжку поэт так замечательно передал в стихотворении, посвященном уэльской долине[10]:

Когда б в природной колыбели
качали нас до седины
и мы возвышенно робели
под взглядом Жизни ледяным, —
как просто было бы клевретам,
завистникам, клеветникам
нас, обольщенных вечным летом,
прибрать к рукам.

И связывать опасной связью

свою улыбку водолазью
с улыбкой ангельской иной.
…Но так, увы, заведено,
что эта дивная опека
не достигает человека.

5

Летом 1798 года Вордсворт с сестрой приехали в Уэльс, чтобы погулять по долине реки Уай. Именно в ходе этих прогулок Уильяму было суждено испытать откровение и осознать в полной мере величие и могущество Природы, познать то, что впоследствии звучало в его поэзии долгие годы, до самого конца жизни. В этой долине поэт однажды уже бывал — пятью годами ранее ему уже доводилось гулять по окрестностям. Время, прошедшее между этими двумя поездками, оказалось для Вордсворта непростым и не слишком счастливым. Несколько лет он прожил в Лондоне — городе, внушавшем ему ужас. Читая Годвина, он болезненно менял свои политические взгляды, дружба с Кольриджем коренным образом преобразила его представление о роли поэта в обществе. Ему довелось и побывать в революционной Франции, охваченной робеспьеровским террором.

Вновь оказавшись в Уай, Вордсворт находит подходящий пригорок, садится под раскидистым кленом, окидывает взглядом долину, текущую по ней реку, окружающие ее обрывистые берега, поля с живыми изгородями, леса — и в его душе рождается творческий порыв. В этот день Вордсворт пишет, наверное, лучшее свое стихотворение. По крайней мере, по его собственным словам, «ни одно из моих стихотворений не было написано в более приятных для меня обстоятельствах, чем это», — поясняет он, вспоминая, как создавались «Строки, написанные в нескольких милях от Тинтернского аббатства», которым он предпослал такой подзаголовок: «Вновь побывав на берегах реки Уай в ходе долгой поездки». Эти стихи стали настоящей одой целительным силам природы.

Простой природы дивные черты
Я позабыл и слепо жил под небом
Мятежных городов. Я был на «ты»
С галантерейщиком, торговцем хлебом.
И одиночество чужих квартир,
Как горькую микстуру, поглотил.
Она в моей крови перебродила
(или я сам — в крови — перебродил?).
Когда весь мир сгорает в лихорадке,
В тени и в резком солнечном луче —
То вензель нарисует на плече,
То с родинкой живой играет в прятки,
Я духом устремляюсь прочь отсель.
К звезде полей, вод ель.

Филипп Джеймс де Лоутербург. Река Уай у Тинтернского аббатства, 1805 г.