Искусство рисовать с натуры

— Это площадь, да? А вот это похоже на ресторанчик…»Санд», кажется. Господи, какие жуткие рожи…

— Потом, — Наташа взяла у нее рисунок и положила на холодильник. — По телефону ты вряд ли все поняла, так что я тебе сейчас расскажу подробно, а ты уже делай выводы. Только, я тебя прошу, постарайся, чтобы твое воображение не зашкаливало!

Она рассказала ей все, подробно, в деталях, стараясь ничего не упустить — начиная с того момента, когда они расстались позавчера вечером. Не упомянула только о своих мыслях и о внезапном желании вернуться к работе над картинами, которое ни с того ни с сего появилось у нее на площади. Надя слушала, нахмурившись, не задавая никаких вопросов, что было на нее совсем не похоже, иногда выглядывала в окно, словно для того, чтобы убедиться, что дорога еще на месте, а не переместилась куда-нибудь в потусторонний мир. Когда Наташа закончила, она резко встала и сказала:

— Пошли!

— Куда? — удивилась Наташа, тоже вставая.

— Во двор. Там и подумаем. Посмотрим, что и как. Давай, давай, одевайся, только… я не знаю… напудрись что ли — вид у тебя, конечно…

Наташа подчинилась не без внешнего недовольства, хотя в душе была рада — ей по-прежнему хотелось пойти к дороге, но с Надькой сделать это было как-то… спокойней что ли.

Когда они вышли из подъезда, Надя прищурилась от яркого солнца и надела темные очки, и Наташе это невольно напомнило детские игры в шпионов. В принципе, то, чем они с подругой сейчас занимались, тоже, в общем-то, было игрой, чем же еще. Алекс и Юстас. Цирк!

Хотя, ночью, когда она смотрела на искрящие провода, ей было совсем не смешно.

У подъезда в тени старого абрикоса лежал Дик, вывалив розовый язык и сонно щурясь на толкающихся неподалеку голубей. Увидев девушек, он лениво замахал хвостом. Надя наклонилась и потрепала лохматую пыльную голову.

Они выбрали тенистую, не занятую бабульками скамейку недалеко от дороги, и сели, внимательно наблюдая, как устанавливают рухнувший столб. Наташа заметила, что цветы, раньше прикрепленные на столбе, теперь жалкой мятой кучкой лежат на пешеходной дорожке, позабытые, никому не нужные. А кто-то их привязывал, старался… От этого становилось не по себе.

Неожиданно она поймала себя на том, что ищет на столбе пятно крови, и сердито отвернулась.

— Ну и пекло! — сказала Надя, глядя куда-то в сторону. — Схожука я за водой. Тебе взять?

Наташа кивнула, рассеянно проводила взглядом стройную, аккуратную и, насколько позволяла зарплата, безупречно одетую подругу, и снова стала смотреть на остатки цветов.

Вернулась Надя быстро — ларек был неподалеку. Протянула ей запотевшую, мокрую, блаженно ледяную бутылку минеральной воды, сковырнула приоткрытую крышечку со своей и жадно присосалась к горлышку, делая большие глотки.

— Значит, — сказала она, осушив треть бутылки и довольно вздохнув, — когда ты шла к другому столбу, свет выключили?

— Ну да, а что?

— Да ничего. Просто ты говоришь, что когда провода порвались, тебя чуть не ударило током. Провода искрили, правильно? Вон, я смотрю, и трава действительно выгорела. Но ведь свет выключили — значит, линия была обесточена.

— Наверное, — Наташа подняла голову и хмуро посмотрела на целые провода. Об этом она не подумала. — Ну, ты знаешь, я в этом не разбираюсь.

— Вообще-то я тоже, — Надя глянула на рабочих. В очках ее лицо казалось мрачным, чужим. — Чудо, что электрики приехали. Это ведь не троллейбусная линия — так, фонарики.

Она лениво поднялась со скамейки.

— Ты куда?

— Пойду и узнаю кое-что у этих ребят.

Наташа скептически хмыкнула.

— Так они тебе и скажут!

Надя ничего не ответила, только ухмыльнулась с оттенком превосходства. Спустя минуту она уже вовсю болтала с одним из молодых рабочих, который, предоставив коллегам трудиться, производил эффектные жесты руками в сторону проводов, что-то объясняя Наде и довольно косясь на ее голые ноги. Надя, сняв очки, энергично кивала и смотрела на парня так, словно он был, самое меньшее, министром финансов. Немного погодя она вернулась и снова села рядом с Наташей.

— Ну вот, Саша сказал…

— Уже Саша?!

— Ох, как мы добродетельно вздергиваем брови! Он сказал, что когда фонарь повалился, ток на линии был. Иногда его отключают поздно. Редко, но бывает.

— Но ведь…

— Подожди! Он сказал, что на всех фонарях на протяжении четырех дворов нет ни одной целой лампочки.

— Но вчера они горели, я видела.

— А теперь они испорчены. Такое бывает при резких скачках напряжения. Вот и думай. Сначала погас свет, а потом — бац! — на тебя падает тяжеленный столб плюс провода под напряжением. Похоже на хорошую западню.

— Не говори ерунды! — Наташа покосилась на дорогу, словно та могла их подслушать и устроить еще какую-нибудь пакость. — Неужели нельзя подобрать реальное объяснение?