Искусство Сновидения (перевод И. Старых и др.)

— И я не знал, что все будет так, — сказал я. Я хотел сказать что-то еще или завязать разговор, но мое беспокойство достигло невероятных масштабов.

— А ты заткнись, — перебила она меня резким, исполненным злобы голосом. — Ты не существуешь. Ты — призрак. Исчезни! Исчезни!

Ея шепелявый голос показался мне забавным, и это отвлекло меня от моего неотступного страха. Я встряхнул ее за плечи. Она вскрикнула, но не столько от боли, сколько от удивления и раздражения.

— Я — не призрак, — сказал я. — Мы путешествуем, объединив нашу энергию.

Кэрол Тиггс славилась среди нас своей способностью быстро привыкать к любой ситуации. Уже через несколько мгновений она уверовала в реальность нашего положения и начала искать в полусне свою одежду. Я восхищался тем, что она не боится. Она увлеклась поисками, размышляя вслух о том, где она могла оставить свою одежду, если бы ложилась в постель в этой комнате.

— Ты видишь где-нибудь стул? — спросила она. Я туманно различал нагромождения из трех мешков, которое могло бы служить в качестве стола или высокой скамьи. Она спрыгнула с кровати, подошла к ней и обнаружила там нашу одежду, аккуратно сложенную так, как она обычно это делала. Она подала мне мою; одежда была в самом деле моей, но не той, в которой я был тогда, когда находился в номере Кэрол в гостинице «Реджис».

— Это не моя одежда, — прошепелявила она. — А может быть, и моя. Как странно!

Мы оделись молча. Я хотел сказать ей, что вот-вот начну беспокоиться. Также хотел высказаться о том, как быстро мы переместились в этот мир, но, когда я начал одеваться, то обнаружил, что мои мысли о нашем путешествии стали очень туманными. Я едва ли мог помнить, где мы были до того, как проснулись в этой комнате. Было так, будто комната в гостинице приснилась мне. Я делал всевозможные попытки вспоминать, преодолевая туман, который начал окутывать меня. Мне удалось разогнать дымку в памяти, но это истощило всю мою энергию. Мои старания привели к тому, что я стал задыхаться и покрылся испариной.

— Что-то чуть-чуть было не одолело меня, — сказала Кэрол. Я взглянул на нее. У нее на теле, также как и у меня, выступил пот. — Оно тебя тоже едва не одолело. Что ты думаешь об этом?

— Все зависит от положения точки сборки, — сказал я с абсолютной уверенностью. Она согласилась со мной.

— Это неорганические существа одерживают верх над нами, — сказала она, дрожа. — Нагваль предупреждал, что это будет ужасно, но я никогда не могла подумать, что это будет так ужасно.

Я полностью согласился с ней; мы попали в отвратительную переделку, но я не мог понять, откуда взялся весь ужас нашей ситуации. Ни я, ни Кэрол не были уже новичками; мы наблюдали и участвовали во множестве экспериментов, среди которых были совершенно невыносимые. Но в этой нашей комнате, где мы находились в сновидении, было что-то невероятно страшное для меня.

— Мы в сновидении, не так ли? — спросила Кэрол. Я подтвердил это как нечто несомненное, хотя я бы отдал все, чтобы здесь оказался дон Хуан, чтобы убедить в этом меня самого.

— Почему я так испугалась? — спросила она меня так, будто я мог ей это рационально объяснить.

Прежде, чем я смог подумать об этом, она сама ответила на свой вопрос. Она сказала, что в действительности ее испугала невозможность ощущать что-либо еще, кроме доступного органам чувств. Так бывает, когда точка сборки не может переместиться из положения, в котором она находится в этот момент. Она напомнила мне, что дон Хуан говорил нам о власти над нами обыденного мира в результате того, что точка сборки неподвижно пребывает в обычном месте. Именно эта неподвижность точки сборки делает наше ощущение мира настолько самодостаточным и тягостным, что мы не можем выйти за его пределы. Кэрол также напомнила мне еще об одной вещи, о которой ей говорил нагваль: если мы хотим преодолеть эту самодовлеющую силу, мы должны рассеять туман, то есть сместить точку сборки с помощью намерения изменить ее местоположение.

Раньше я никогда не понимал, что дон Хуан имел ввиду, произнося эти слова. Но я постиг смысл этого, поскольку должен был перевести свою точку сборки в другое положение, чтобы рассеять туман мира, в котором мы находились и который уже начал было поглощать меня.

Кэрол и я, не говоря друг другу ни слова больше, подошли к окну и выглянули. Мы были в сельской местности. Лунный свет озарял какие-то низкие темные очертания жилых сооружений. Судя по всему, мы были в подсобном помещении или кладовой большого сельского дома.

— Ты помнишь, как мы здесь ложились в кровать? — спросила Кэрол.

— Я почти помню это, — сказал я, имея ввиду именно это.

Я объяснил ей, как вынужден был прилагать усилия, чтобы сохранить в уме образ ее гостиничного номера.

— Мне пришлось делать тоже самое, — сказала она испуганным шепотом.

— Я знаю, что если мы, оказавшись здесь потеряем память, — нам конец.

Затем она спросила меня, хочу ли я выйти из этого сарая и посмотреть, что снаружи. Я отказался. Моя предчувствие чего-то плохого было таким сильным, что я был не в состоянии произнести ни слова. Я только покачал головой в ответ.