Искусство темной материи или укрощение адептов

С минуту мы просто гипнотизировали друг друга, и я молилась только о том, чтобы он не поцеловал меня. Велика вероятность, что на этот раз я сдамся.

— Мне, знаешь ли, ещё дорога моя голова, господин ректор, — усмехнулся нахал и продолжил путь.

— Я хочу что-нибудь узнать о тебе, — произнёс он, когда я пристроилась рядом.

— Боюсь, мне нечего рассказывать. Моё девство не вызывает ничего, кроме омерзения и сочувствия. А это то, что я меньше всего хочу получать от окружающих.

— Ну, есть же, что-то что тебе запомнилось. Или ты, что-то любишь, что не любят другие. Ты же дроу, ты не такая как все, — не унимался Ланэр.

Иронично усмехнулась и покосилась на него.

— А что, если я обычная? Ну, как все? Что тогда?

Парень отрицательно замотал головой.

— Только не вы, мисс ректор! Вы женщина-офицер, это уже необычно. У вас такой внутренний стержень, что только им можно врагов крушить.

— Вы болтун, Ланэр. Как есть, — усмехнулась в ответ.

Дарк внезапно меня приобнял и потерся носом о мою щеку.

— Давай не жадничай. Я знаю, ты что-то припрятала в закоулке своей души.

От его прикосновения, от шепота, я моментально вспыхнула и покрылась мурашками. Сердце угрожающе бабахнуло о рёбра. Я сглотнула и щелкнула наглеца по носу. Парень засмеялся.

— Было одно место. В лагере, — вспоминая, начала я. Возвращаться в то время, мне не хотелось даже мысленно, но именно это воспоминание спасало меня в трудные минуты. — Я сбегала туда, после каждого наказания. Это был пруд, спрятанный в гуще деревьев. Там я смывала кровь, надо признаться, не очень чистой водой и разговаривала с утками. Помню, было очень горько и обидно: жгучие слёзы текли по моим щекам, но по мере, того, как я рассказывала, боль затихала. Потом я уже начинала смеяться и бросала моим собеседникам припрятанные сухари. Я засыпала, прямо там на берегу, хотя это было опасно. Во-первых, меня могли начать искать, во-вторых, раны часто начинали гноиться от солнца и грязи. Тогда на помощь и приходили лекарственные травы. Для кого-то такое воспоминание может показаться не очень радостным, но для меня, это были лучшие моменты жизни. Как-то так, — нарочито бодро произнесла я, тряхнув волосами. Ланэр смотрел в одну точку перед собой, видимо, всё ещё пытаясь осмыслить мой рассказ.

— Не знал, что ты умеешь плакать? — внезапно произнёс он и добродушно усмехнулся. — Нет, ну, правда! Ты такая железная, не пробиваемая. Я думал, у тебя отсутствуют слёзные железы, — забавлялся этот нахал.

— Ну, вас, господин Ланэр! — усмехнулась в ответ и шлёпнула его по плечу. — Ваша очередь откапывать воспоминания.

Ланэр принял серьёзное, задумчивое выражение лица и потер подбородок.

— Даже не знаю, — протянул он. — Ну, наверное, когда я был мелким карапузом, я ковырялся в носу, — выдал этот умник, вызывая мой смех.

— Это, конечно, ужасно, но простительно. Давай ещё! — воскликнула я, заражённая его весельем.

— У меня были веснушки, — радостно оскалился парень, демонстрируя своё лицо.

— Не может быть!

— Правда-правда! — заверил он. — Всё лицо было в веснушках. А ребята во дворе, звали меня рябым. А я забрасывал их песком и делал всякие пакости. Выкапывал ямы, подпиливал тарзанку и клал лягушачью икру в бочку, в которой мы обычно умывались.

— Да ты настоящий злодей! — не удержалась от смешка и хохотнула, представляя маленького вредителя.

— Пока была жива мама, всё было хорошо, — тихо начал он, смотря себе под ноги. — Мы были одной полноценной семьёй: где счастье и смех. Любовь и забота. Мама часто пела мне на ночь, гладила по волосам и давала тёплое молоко с мёдом. Отец целовал перед сном и, когда не был сильно уставшим, даже читал. Мне нравилось слушать его голос, — Ланэр умолк ненадолго, переводя дыхание. — После её смерти, всё изменилось. Отец стал замкнутым, он ушел в себя, полностью забыв, что у него есть сын. Я словно стал ему не нужен. У меня появились няньки, учителя, потом меня и вовсе отдали в школу для мальчиков. В сезон каникул, я всегда с радостью возвращался домой в надежде, что меня там ждут. Но отец был полностью погружен в дела, порой замечая моё присутствие только на десятый день. Я заискивающе заглядывал ему в глаза, всё ждал… — парень хмыкнул и сорвал новую травинку. — А потом вырос, так и не дождавшись. Я пытался его понять, оправдывал, даже будучи взрослым, надеялся на что-то. В итоге, пошел в академию. В период каникул, я не возвращаюсь больше домой. У меня его нет. Зато есть жильё в Аркене, собственное. Сам на него заработал, — не без гордости произнёс парень. Признаться, есть чем гордиться.

— Ого, — искренне удивилась я. — Не знала.

— Мало кто знает. Но все каникулы я работаю в городе. Местный маг, так сказать. Хочу свой дом построить, только подальше от столицы и поближе к морю, — с улыбкой признался парень, а я удивилась его перемене настроения.

— Это хорошие планы. Верю, что у тебя всё получится. Ты очень упертый, Ланэр, — улыбаясь, произнесла я. Мне хотелось сказать гораздо больше, но я решила, что не имею на это право.