Искусство творения

У молодой помощницы явилась забота: приготовиться к предстоящему экзамену. При обычном посеве, знала она, расстояние между рядками ржи или пшеницы сравнительно обширно и доходит до пятнадцати сантиметров. Сорняки на этой площади, пока культурные растения не подросли и не образовали плотной завесы, могут свободно развиваться. Перекрестный посев в два раза уменьшил число растений в ряду и во столько же раз увеличил количество рядов. Неужели, сужая расстояние между рядами, Лысенко ставил себе целью урезать жизненное пространство сорняков и тем самым ухудшить их существование?

Ученый выслушал помощницу и улыбнулся:

— Вы полагаете, что все наши планы сводятся к стеснению сорняков? А я-то подумал, что мы от них вовсе очищаем поля. Истинная наука не мирится с половинчатыми мерами. Недостаточно найти средство борьбы с сорняками, надо сделать невозможными самые условия, при которых рождается зло. Представьте себе поле, засеянное рожью по стерне. Стаял снег, пригрело солнце, и озимые всходы, мало требовательные к теплу, начинают быстро подниматься. Сорняки еще спят, они ведь теплолюбивы и на холоде не оживают. Наконец солнце позволило им тронуться в рост. Слабые и хилые, поднимаются они, но увы, поздно: над ними нависла окрепшая рожь. Расстояния между рядами так невелики, что озимь одела землю густым покровом. Лишенная пространства сорная поросль уже в начале весны, прежде чем она успела подняться и окрепнуть, — погибнет. Культурные растения заглушат ее. Нелегко сорнякам, как видите, вырасти, а прорасти и того труднее. Об этом мы также успели подумать. Мы наши семена при посеве заделываем в землю, а ведь семена сорных трав остаются на поверхности почвы. Всякий знает, что сверху нет нормальных условий для их прорастания и роста.

Озимые, посеянные по нетронутой стерне, благополучно созрели. И под Челябинском и под Омском на невспаханных почвах выколосились теплолюбивые пшеницы и рожь. Те и другие дали лучшие урожаи, чем посевы по хорошему пару. Их зерно по своему качеству не имело равных себе.

— Я ни разу не видел такой удачной зимовки, — говорил Лысенко друзьям. — Растения вышли из-под снега свежими, сочными, точно не было вовсе зимы.

Единственный участок, который в ту зиму пострадал, был тот, на котором содрали стерню из опасения, что в почве нехватит для растений кислорода.

Два важных открытия сделал Лысенко: он доказал, что в степных районах Сибири имеется столько преимуществ для вызревания озимых хлебов, что южные сорта переносят там морозы без малейшего ущерба для себя. Такие же холода и даже более слабые на Украине, Кубани или в Крыму принесли бы посевам верную гибель.

— Если на стерне прекрасно зимуют любая пшеница и рожь, — сделал следующий вывод Лысенко, — нет нужды здесь держаться так называемых зимостойких сортов. Семена для посева надо отбирать по другому принципу. Селекционеры до сих пор исходили из такого расчета: пусть будет какое угодно зерно, любой колос и урожай, лишь бы озимая на поле перезимовала. И сеяли поэтому полудикое семечко в пятнадцать граммов вместо тридцати, получая, как правило, плохие урожаи и скверного качества зерно. Пришло, наконец, время с этим покончить. В степях Сибири отныне любая рожь и пшеница зимуют.

— Надо быть таким скверным докладчиком, как я, — непочтительно заметил о себе Лысенко в своей речи, произнесенной в Сельскохозяйственной академии в 1944 году, — чтобы, говоря об озимых и Сибири, самого главного вам не сказать. Нет лучшего места на земном шаре для этой культуры, чем степные районы Сибири. Так ли это, спросите вы? Сейчас убедитесь. Разберемся, проверим, нам некуда и незачем спешить.

Солома озимых всегда будет низкой в Сибири, в дна раза ниже, чем на Украине и на Кубани. Это неплохо, высокая солома нам не нужна, она только помеха в работе, с ней много возни. Высокий стебель, как известно, ложится, а коль хлеба полегли, не быть уже хорошему урожаю. Колос озимых в степях Сибири будет в два раза больше самых крупных колосьев Украины и Кубани. Натура зерна и его мукомольные качества займут по достоинству первое место. Если к тому же перед посевом покрыть поля перегноем, урожаю не будет границ.

За этим следовало восхищение климатом и богатством сибирской степи.

— Перейдем к доказательствам, — продолжал он. — Ранней весной, когда в почве Сибири достаточно влаги, у растения закладывается будущий колос. Условия климата весьма способствуют этому. После того как колос заложен, каковы бы ни были грядущие трудности, растительный организм их одолеет. Если в организме свиньи развиваются поросята, как бы плоха ни была в то время мать, пусть кожа да кости, потомство получит свое питание. Таков закон биологии.