Искусство умирать

Минут пять назад они вышли из каюты и теперь стояли у стола, в центральном зале. Теперь было не страшно. Страшно было тогда, когда страшный человек отпер дверь и стоял за ней, не решаясь войти. Два стула были повернуты так, что, казалось, еще недавно кто-то сидел за столом. Воздух еще был согрет недавним присутствием человека. На столе лежала книга. Книга называлась «Кодекс военного пилотирования» и содержала только бюрократическую чушь, которую заставляли учить каждого пилота. Большая часть стены была прозрачна и они видели, как удаляется сквозь звездное пространство капсула с телом того, который еще недавно был человеком. Капсула медленно и равномерно вращалась – яркая, светящаяся, похожая на драгоценный камень на усыпанном звездами бархате.

– Он всегда хотел себе необычной смерти, – сказала Елена. – А сейчас, я думаю, он просто сошел с ума. Я ведь ударила его по голове прутом, а у него были очень сложные программы. Он всегда берег свою голову. Когда программы разрушились, он стал вести себя неадекватно.

– А что такое «неадекватно»? – спросила маленькая Кристи.

– Да какая разница. Главное то, что он умер и, несмотря на все, мне его жаль. Что мне делать теперь?

– Тогда давай я научу тебя плакать, – сказала маленькая Кристи, – я умею, у тебя тоже получится.

75

Идея, которая пришла в голову генералу Швассману была гениальной, как, впрочем, и все остальные его идеи. Он не умел мыслить негениально. Суть идеи была в том, чтобы не улучшать человека постепенно, путем медленных мер и програм, вроде Надежды Нового Поколения, а использовать уже готовые гены космического пришельца – ведь пришелец (пришелица, точнее), ведь пришелица была представителем высшей расы. То есть, он решил скрестить себя с жительницей пространств. Все гениальное просто.

Гениальная идея имела столь далекие перспективы, что генерал Швассман решил немного обождать с ее осуществлением. Несколько дней он провел в постоянных беседах с инопланетянкой. Оказалось, что инопланетянка тоже не нуждается во сне, очень удачно. У инопланетянки не было имени, а был только порядковый номер, две тысячи триста пятнадцатая. Номер одновременно означали и имя и место в иерархии.

Кроме того, номера не повторяются, чего нельзя сказать о именах. Надо будет подумать о введении номерной системы на Земле.

Генерал Швассман издел распоряжение о том, чтобы питомцам инкубатора больше не давали имен по достижении ими совершеннолетия.

Инопранетянка была проверена генетиками и те пришли в полный восторг. В такой восторг, что некоторые из них даже начали поговаривать о смещении Швасмана и назначении на его роль инопланетянки. Генерал Швассман, как умный человек, понимал, что должность его является ролью и роль эту может играть только генетический гений. Сейчас он стал генетическим гением номер два, но не огорчился. Он всегда, а он помнил себя с трехмесячного возраста, всегда ставил общественное выше личного.

Пришелица добровольно прошла все тесты и показала идеально высокий интеллект и идеально низкий уровень эмоциональности. Таким прекрасным показателям генерал Швассман мог только позавидовать. Пришелица была настолько неэмоциональна, что даже не понимала о чем поет Ванька. Она пробовала применить к его песням высочайшие степени логического анализа, но безуспешно, Ваньку степенями не возьмешь.

Слишком много пью вина – ты красива и умна. – пел Ванька и любой логический анализ разлетался вдребезги, как стекло от удара мячом.

Тогда генерал Швассман приказал убрать Ваньку из своего кабинета. Его примеру последовали и другие сотрудники. Пришелица, ради пользы дела, решила поселиться в той же палате, где заканчивал свое выздоровление Швассман. Она ничуть не стеснялась земного мужчины, оставаясь раздетой и отправляя естественные нужды – некоторые нужды у нее все же были. Иногда от нее пахло керосином, а иногда – прелыми листьями, но никогда не пахло плотью. По ночам они беседовали о будущем.

– Совершенно верно, – говорила пришелица, – это генеральный путь развития любой цивилизации. Мы обнаружили триста сорок три планеты со следами разумной жизни и с историческими памятниками. На всех этих планетах жили люди, похожие на вас или на меня. И все эти планеты, к сожалению, погибли. Но мы точно установили одно: все цивилизации двигались в одном направлении – в направлении улучшения собственной природы. То есть, они усиливали свой разум и усмиряли инстинкты, то есть эмоциональную сферу. Все они прошли, будучи еще полуцивилизациями, долгие века, когда процветали искусства – это были темные и дикие времена, потом наступали времена света. И, к сожалению, как только порода человека начинала приближаться к идеалу, человек вымирал. Обычно он вымирал лет через сто после вымирания искусств, даже не успевал нарадоваться новой светлой жизни.

– Отчего это происходило? – спросил Швассман. – И причем здесь искусства?