Читаем Искусство войны. С комментариями, иллюстрациями и каллиграфией полностью

В целом же в азиатском искусстве красивого письма главенствует идеографика, то есть умение изображать не буквами, а письменными знаками целые понятия. Эти знаки назвали иероглифами, и ими пользуются китайцы, японцы, корейцы, которые видят в письме прежде всего выражение эмоций. Так, в системе корейской письменности каждый знак, символ и черточка несли в себе глубокий смысл. А в Японии среди самураев каллиграфия вообще считалась пятым видом боевого искусства. Существует даже такое выражение: «Гармония пера и меча» (бунбу итти). На японских каллиграфических свитках часто можно увидеть эти слова. Перо и меч многие века составляли основу жизни японской знати. Получить высокую государственную должность можно было только после успешной сдачи императорского дворцового экзамена – и каллиграфия являлась одним из основных условий успеха, наряду со знанием канонических трактатов по философии. Вообще, японская каллиграфия – одна из практик дзен, такая же, как искусство икебаны, фехтования на мечах (кендо), чайная церемония (чадо) и боевые искусства (будо).

Особое место каллиграфия, конечно, занимает в Китае, являясь одним из самых значимых видов традиционных искусств, в которые, помимо нее, входят игра на лютне, шахматы и живопись. Более того, на законы китайской каллиграфии уже на протяжении двух тысяч лет влияют эстетика даосизма, базирующаяся на красоте природы и естественности, и дзен-буддизм, означающий «сосредоточение ума на совершенном объекте». Считается, что практикующий каллиграфию человек концентрируется только на движении кистью. Находясь в процессе созерцания, он сможет постигнуть свою истинную природу и, следовательно, природу Будды, который находится в каждом существе. Другими словами, каллиграфия позволяет эффективнее медитировать и быстрее познавать себя. В ряде направлений даосизма каллиграфия понималась как способ выражения особого, запредельного состояния сознания.

Приемы каллиграфии очень разнообразны. Могут использоваться завитки, дополнительные хвостики, крючки, попеременно твердые и мягкие штрихи, плавные и ломаные линии, угловатость, вписывание букв или слов в геометрические фигуры или определенное пространство, вычерчивание одних букв и оставление невычерченными других, расположение букв или слов в виде фигур, рамки, вычерчивание букв двойным или тройным слоем, проведение параллельно уже проведенным линиям черты иного цвета и многое другое, чему можно научиться только на практике. Например, одним из самых необычных китайских стилей был «травяной», где (или в котором) выписанные знаки напоминали траву, колеблющуюся под ветром.

Для того, чтобы заниматься каллиграфией, нужны «Четыре драгоценности» – это четыре главных элемента письменности: кисти, тушь, бумага и чернильный камень. Их считали символами, которые обязательно должны присутствовать в рабочем кабинете любого просвещенного человека.

Кисти, которые непременно имели острый кончик, изготовлялись из волосков козла или зайца, хорошо впитывающих чернила. А их рукоятки могли быть выполнены из бамбука, слоновой кости, нефрита, хрусталя, золота, серебра, фарфора, сандала или рога быка.

В рецептуру туши входили такие ингредиенты, как смолянистая сажа сосны, свиной жир, растительные масла и даже ароматические вещества, которые не только придавали легкий аромат картине, но и не позволяли туши тускнеть в течение многих веков.

Тщательно подбирали и бумагу, чтобы тушь по ней не растекалась. Изготовленная из смеси измельченной древесной коры и рисовой соломы, она была абсолютно белой, тонкой и прочной.

А тушечница, или, по-другому, чернильный камень, был нужен для смешивания чернил с водой.

Специалисты уверены, что каллиграфическая деятельность стимулирует мозговую активность, развивая в человеке внимательность и концентрацию. В случае письма обычной шариковой ручкой нам практически не нужно думать о ее движениях – она скользит по бумаге, изображая уже привычные для нас символы и сочетания букв. Однако когда речь идет о каллиграфии, человеку приходится следить за каждым движением, штрихом и направлением, чтобы добиться идеального результата. Некоторые специалисты уверяют, что каллиграфия воспитывает в человеке дисциплинированность и педантичность, помогает доводить дело до конца. Каллиграфию по воздействию на мозг человека сравнивают с игрой на скрипке, однако для последнего требуется талант, а первому может научиться практически каждый.

Какие еще важные задачи выполняет каллиграфия?

Развивает воображение и фантазию, а значит, и творческие способности. Помогает расслабиться и отвлечься от тревожных раздумий и переживаний: максимальный уровень концентрации внимания делает человека невосприимчивым к внешним и внутренним раздражителям во время работы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Коллекционная книга

Искусство войны. С комментариями, иллюстрациями и каллиграфией
Искусство войны. С комментариями, иллюстрациями и каллиграфией

«Искусство войны» – древний китайский трактат, написанный человеком, взявшим себе псевдоним Сунь-цзы. В книге раскрываются тонкости дипломатии и ведения войны, тактические ходы и стратегии, умение вести себя на поле боя, а также ставятся проблемы выбора и указываются пути развития тех или иных событий.Трактат оказал огромное влияние на политику и экономику разных государств, и прежде всего восточных. Среди его известных читателей были генерал Аксель Айро и маршал Карл Густав Маннергейм. Многочисленные издания и переводы этой книги на разные языки мира свидетельствуют о том, что произведение нисколько не потеряло своей актуальности, наоборот, к нему обращаются всё больше людей самых разных профессий, решающих совершенно различные жизненные задачи.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Сунь-цзы

Военное дело
Грозовой перевал
Грозовой перевал

«Грозовой перевал» – единственный роман английской писательницы и поэтессы XIX века Эмили Бронте. Произведение, которое изменило представление о романтической прозе и завоевало статус классического готического романа в английской литературе.Роковая страсть Хитклифа, приемного сына владельца поместья «Грозовой перевал», к дочери хозяина Кэтрин – завораживающее и устрашающее чувство, которое раскрывает тайны человеческой души.Это роман о любви и ненависти, предательстве и дружбе, мести и прощении. Его действие разворачивается на фоне загадочных и мрачных явлений природы, которые помогают лучше передать состояния героев и те страсти, что бушуют в их душах и поражают своей силой даже искушенного современного читателя.Издание органично дополняют классические иллюстрации Чарльза Брока.

Игорь Афонский , Эмили Бронте , Эмилия Бронте

Детективы / Проза / Классическая проза ХIX века / Боевики / Военная проза

Похожие книги

КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына
КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына

Леонид Владимирович Шебаршин был профессиональным разведчиком, офицером, человеком гибкого склада ума. Возможно, поэтому он стал настоящим философом, который внимательно наблюдал за жизнью и смешно ее комментировал. Актуальные и остроумные афоризмы Леонида Шебаршина интересны уже тем, что их автор долгие годы возглавлял внешнюю разведку КГБ СССР.Традиции отца в наше время продолжает и его сын – дипломат Алексей Шебаршин. В его яркой прозе можно найти неожиданные ответы на такие вопросы: как контрразведчику отличить японского агента от китайского или как шпионки Бангладеш мимикрируют под азербайджанских торговцев фруктами. В настоящее издание вошли новые, ранее не публиковавшиеся афоризмы Алексея Леонидовича и Леонида Владимировича Шебаршиных.

Алексей Леонидович Шебаршин , Леонид Владимирович Шебаршин

Биографии и Мемуары / Военное дело / Документальное
Агент. Моя жизнь в трех разведках
Агент. Моя жизнь в трех разведках

Об авторе: Вернер Штиллер родился в советской оккупационной зоне Германии (будущей ГДР) в 1947 году, изучал физику в Лейпцигском университете, где был завербован Министерством госбезопасности ГДР (Штази) в качестве неофициального сотрудника (агента), а с 1972 года стал кадровым сотрудником Главного управления разведки МГБ ГДР, в 1976 г. получил звание старшего лейтенанта. С 1978 года – двойной агент для западногерманской Федеральной разведывательной службы (БНД). В январе 1979 года сбежал в Западную Германию, с 1981 года изучал экономику в университете города Сент–Луис (США). В 1983–1996 гг. банкир–инвестор в фирмах «Голдман Сакс» и «Леман Бразерс» в Нью–Йорке, Лондоне, Франкфурте–на–Майне. С 1996 года живет в Будапеште и занимается коммерческой и финансово–инвестиционной деятельностью. О книге: Уход старшего лейтенанта Главного управления разведки (ГУР) МГБ ГДР («Штази») Вернера Штиллера в начале 1979 года был самым большим поражением восточногерманской госбезопасности. Офицер–оперативник из ведомства Маркуса Вольфа сбежал на Запад с целым чемоданом взрывоопасных тайн и разоблачил десятки агентов ГДР за рубежом. Эрих Мильке кипел от гнева и требовал найти Штиллера любой ценой. Его следовало обнаружить, вывезти в ГДР и судить военным судом, что означало только один приговор: смертную казнь. БНД охраняла свой источник круглые сутки, а затем передала Штиллера ЦРУ, так как в Европе оставаться ему было небезопасно. В США Штиллер превратился в «другого человека», учился и работал под фамилией Петера Фишера в банках Нью–Йорка, Лондона, Франкфурта–на–Майне и Будапешта. Он зарабатывал миллионы – и терял их. Первые мемуары Штиллера «В центре шпионажа» вышли еще в 1986 году, но в значительной степени они были отредактированы БНД. В этой книге Штиллер впервые свободно рассказывает о своей жизни в мире секретных служб. Одновременно эта книга – психограмма человека, пробивавшего свою дорогу через препятствия противостоящих друг другу общественных систем, человека, для которого напряжение и авантюризм были важнейшим жизненным эликсиром. Примечание автора: Для данной книги я использовал как мои личные заметки, так и обширные досье, касающиеся меня и моих коллег по МГБ (около дюжины папок) из архива Федерального уполномоченного по вопросам документации службы государственной безопасности бывшей ГДР. Затемненные в архивных досье места я обозначил в книге звездочками (***). Так как эта книга является моими личными воспоминаниями, а отнюдь не научным трудом, я отказался от использования сносок. Большие цитаты и полностью использованные документы снабжены соответствующими архивными номерами.  

Вернер Штиллер , Виталий Крюков

Детективы / Военное дело / Военная история / Спецслужбы / Cпецслужбы