Искусство вождения полка (Том 1)

Передо мной лежал для подписи его отпускной билет, когда из штаба дивизии по телефону стали поступать тревожные сведения о положении левого фланга моего полка: с наблюдательного пункта 2-й батареи сообщали, что немцы прорвали 6-й полк и овладели высотой 72,7; стрелки 6-го полка бегут из окопов. 2-я батарея начинает сниматься. 5-й полк, находящийся в центре дивизии, так же наблюдает отступательное движение в районе высоты 72,7, высказывает опасение за оголение своего правого фланга, начинает изготовляться к отходу. Полковой адъютант, висевший на телефоне, сообщал мне о враждебном отношении к 6-му полку, звучавшем между строк во всех этих сообщениях, а у начальника связи штаба дивизии (патриот 5-го полка) слышалась порой даже нотка злопыхательства, циничного довольства: наконец-то мои немцы осадили 6-й полк, - геройствовал, а не угодно ли - прорывчик на фронте средь бела дня... Никакого намека на признание трудного положения 6-го полка, на желание помочь, раздобыть резерв (батальон 32-го Сибирского полка), на возможность без какого-либо оперативного ущерба отвести фронт дивизии на несколько километров назад. Выпутывайтесь, голубчики, как знаете{70}.

Я вызвал командира II батальона - провод к нему был на счастье только что восстановлен. Чернышенко мне сообщил, что он имеет связь только с командиром 7-й роты, занимающим окоп правее высоты 72,7, у него большие потери, но он держится еще и даже заставил своим огнем немецкие цепи отойти на 500 шагов; что касается высоты 72,7, то командир 7-й роты наблюдал движение с нее в тыл значительных групп 6-й роты; немцы там подошли много ближе; все попытки командира II батальона установить связь с 6-й ротой уже в течение долгого времени терпят неудачу. Этот спокойный доклад командира II батальона меня немного ориентировал. Я вызвал к телефону начальника дивизии, я был уверен в отсутствии в нем злорадства и стремления подсидеть. Старик к своим полкам был несомненно благожелателен. Я сообщил, что у меня неустойка одной роты и что необходимо принять меры против возможного панического отхода 2-й батареи 5-го полка; мои 2 роты батальонных резервов уже израсходованы командирами батальонов и влились в линию окопов; но у меня имеются еще 2 надежные роты полкового резерва и я отправляюсь с ними к месту прорыва. Я просил, хотя бы временно, унять злые языки.

Полковой резерв получил приказание ждать меня у отметки 69,2 в 2 км позади окопов 6-й роты; оседланная лошадь и 4 конных разведчика ждали меня у крыльца. Сильно взвинченный, я уже двинулся к выходу, когда встретил печальный взор Древинга, которого оставил с неподписанным билетом. Он молчал, но я понял, что у него большие сомнения - вернусь ли я с высоты 72,7, и если вернусь через несколько часов, то буду ли я в состоянии подписать его билет; а короткий отпуск для него может быть важнее жизни.

Я вернулся, корректно подписал билет, пожал руку ему и подполковнику Борисенко, которого попросил скорее догонять обоз, раскланялся и поскакал. Резервные роты стояли в указанном им месте, недалеко от опушки леса, фронтом на север, готовые броситься в контратаку. Они пока счастливо ускользнули от наблюдения с привязных аэростатов. Я поздоровался с ними, поблагодарил за молодцеватый вид и задержал их на время производства мной рекогносцировки. Выезжать на узкий голый гребень, тянувшийся от отметки 72,7 на юг, не имело смысла - я показал бы себя немцам, но едва ли смог бы что-нибудь разглядеть сильный обстрел его продолжался. О том, что происходило восточнее гребня, меня информировал в спокойном тоне командир 7-й роты. Тревога шла от наблюдателей западнее гребня, и прежде всего - с наблюдательного пункта 2-й батареи у з. Васалуха. Я решил проехать на него, что можно было довольно безопасно выполнить через г. дв. Любовь и далее вдоль ручья Желоса.

Под прикрытием построек з. Васалуха я стал ориентироваться. Телефонисты 2-й батареи чинно скатывали провод; наблюдательный пункт уже снялся; я хотел приостановить уборку провода, но телефонисты мне объяснили, что орудия батарей уже откатываются на руках в тыл, так как на батарею подать передки на глазах немцев невозможно. Позади батарея облюбовала себе другую позицию, но около полуверсты приходится тащить орудия по одному на руках. Неустойка 6-й роты дала основание батарее прекратить ее геройскую, но тяжелую работу. Но как раз в момент контратаки на высоту 72,7 мне особенно был нужен огонь батареи; последняя однако мне не подчинялась. Вся ответственность лежит на пехоте, артиллерия же не желает ее знать и работает постольку-поскольку. Артиллеристы своей пехоте не верят, обжегшись на опыте весенних днестровских боев, очень боятся потерять орудия и по опыту рассчитывают, что контратака будет только на бумаге.