Искусство выживания

– Мне тоже пора подумать о своей семье, о детях. Годы проходят, Ильгар, и я не молодею. Не успеем оглянуться, как мне стукнет сорок, потом сорок пять. А в этом возрасте женщины уже не рожают.

– Ты хочешь ребенка? – встрепенулся я.

– Во всяком случае, я хотела бы иметь нормальную семью. А заводить ребенка без отца практически невозможно.

– Я могу быть отцом ребенка, – смело заявил я.

– В этом я как раз не сомневаюсь, – улыбнулась Женя. – Я говорю о другом… Нам надо определяться, Ильгар, надо подумать, стоит ли продолжать наши отношения, если мы заранее понимаем, что ничего путного из этого получиться не может.

Если бы Маулиньш был жив, если бы я по-прежнему работал в театре, если бы все было как раньше, я бы, не задумываясь, сделал ей предложение. Но в таком положении… я молчал. Просто тупо сидел и молчал. Она, очевидно, восприняла мое молчание как мою неготовность к нашим дальнейшим отношениям или мое нежелание что-то ей говорить. Я просто сидел и подавленно молчал. Женщина, которая стала смыслом моей жизни, не только другом, но и самым близким человеком на свете, неожиданно все больше и больше отдалялась от меня.

– Я не знаю, – с печалью в голосе честно ответил я, – просто не представляю, как дальше будет. У меня нет стабильной работы и стабильной зарплаты. И я не могу ничего тебе предложить. Ты – квалифицированный врач, работаешь в больнице, тебя уважают коллеги, у тебя большая квартира, хорошая зарплата. Мне было бы стыдно пользоваться всем этим и ничего не давать взамен. Я надеюсь, что ты меня понимаешь.

– Не понимаю, – улыбнулась она, – совсем не понимаю. Разве все это имеет значение, когда два человека любят друг друга?

– Да, – вынужден был согласиться я, – все это не так важно. Но я говорю правду.

– Не сомневаюсь. Только я хотела тебе сообщить, что, кажется, жду ребенка. Твоего ребенка, Ильгар. В любом случае других мужчин у меня просто не было.

Я бросился ее обнимать. Какое счастье! После того как Фарида заставила говорить гадости мою дочь, я считал, что радость отцовства мне просто недоступна. Слишком глубокой была еще незатянувшаяся рана. И вот теперь Женя сообщила мне о такой радости. Я думал, что сойду с ума от счастья.

На следующий день я вернулся в Москву. И сразу подумал о том, что обязан поменять свою работу, чтобы не рисковать и не подставляться под пули. Но сделать это оказалось не так просто. Ее просто не было. Так что пришлось продолжать работать инкассатором. Я еще дважды ездил к Жене, с удовольствием замечая изменения в ее фигуре. Мне казалось, что родившийся ребенок объединит не только нас, но и наши судьбы, наши жизни, даже наши города. Я собирался сделать ей предложение, когда однажды ночью раздался телефонный звонок и я услышал сдавленные рыдания. Можете себе представить, как я испугался, сразу почувствовав неладное.

Да, это была Женя. Она потеряла ребенка. Наверное, действительно в таком возрасте трудно быть отцом и матерью малыша. Сама природа словно отторгает подобные семьи, когда пятидесятилетний отец не успеет вырастить и достойно воспитать своего наследника или наследницу. Не говоря уже о том, что в таком возрасте у нас мог родиться ребенок с хромосомными отклонениями, то есть с синдромом Дауна, и мы бы не смогли даже от него отказаться. Вообще Женя никогда бы не стала отказываться от своего ребенка, а я считал бы это чудовищным грехом. На следующий день я приехал в Минск, чтобы поддержать ее. Она была убита горем, много плакала, винила в этой потере только себя. В этот момент я не мог ни о чем с ней разговаривать, только пытался ее успокоить.

Еще через четыре месяца меня благополучно выгнали и с этой работы. Пришедший новый руководитель службы безопасности банка узнал о том, что в его штате работает немолодой гражданин другой республики. Это не могло понравиться никому, не понравилось и ему. Поэтому мне очень быстро оформили все документы и выдали расчет.

Расим еще пробовал меня куда-то устроить, но к концу восьмого года это было уже просто нереально. Я решил, что пора возвращаться в Баку и, наверное, вернулся бы, если бы не случилась трагедия. Расим обычно поздно возвращался домой и шел через парк, чтобы сэкономить время. На этот раз было достаточно темно. Вместе с Расимом возвращался и его племянник, который приехал к нам на два дня посмотреть Москву. И именно в этот проклятый вечер в парке оказалась группа скинхедов. Я видел потом эти кадры. Убийцы снимали все на видео, чтобы похвастаться перед друзьями. Их было шестеро. Расим остался, чтобы их задержать и дать возможность сбежать мальчишке, иначе бы его убили вместе с ним. Я видел в подробностях, как убивали Расима. Он был грузным, располневшим пятидесятилетним кавказским мужчиной, который даже не пытался убежать от этих молодчиков. Врачи насчитали на его теле больше двадцати ранений, многие из которых могли оказаться смертельными.