Искусство выживания

– Наша пресс-конференция состоится ровно в десять утра, – сообщил Леонид Иосифович, – вы должны быть к ней готовы. Сначала расскажете о том, как все было спланировано, затем мы покажем документальные кадры о жизни Глеба Мартыновича. Ну а потом ваше выступление. Не очень затягивайте, минут на десять-пятнадцать. На вопросы журналистов отвечайте уверенно, смотрите всем в глаза, ничего не бойтесь.

– Я не боюсь. – Сегодня я действительно «солирую». Только не в десять утра, а прямо сейчас. – Хотя думаю, что вы напрасно назначили эту пресс-конференцию на десять часов утра.

– Почему? – спросил Хейфиц.

– В девять на одном из центральных каналов пойдет сюжет обо мне. Они вызовут операторов с телевидения, чтобы заснять мою пустую кровать и пустую палату. И уже в девять часов утра сообщат на всю страну о моем бегстве с помощью вашего врача из больницы. Таким образом ваша пресс-конференция в десять утра будет уже заранее дезавуирована, и все станет выглядеть как чудовищная болтовня демагога, который пытается оправдать собственное предательство.

Леонид Иосифович и его помощник переглянулись, и Хейфиц буквально выдавил из себя:

– На каком канале будет этот репортаж?

– Я не знаю. Но они сказали, что в половине девятого в палату приедут репортеры, чтобы снять меня для утреннего выпуска программы новостей. Если меня не найдут в палате, то правильно сообразят, что я сбежал, и выдадут эту информацию в эфир. В таком случае наша пресс-конференция уже ничего не изменит. Все увидят кадры, где Лихоносов сбивает меня на своей машине и потом пинает ногой. А затем телезрителям сообщат, что я сбежал. Можете представить их реакцию?

Хейфиц снова посмотрел на Кирилла. Было видно, как они оба нервничают. Ведь у них есть такой шанс навсегда отстранить Палехова от продюсирования и сделать из него посмешище.

– Что ты предлагаешь? – первым не выдержал Кирилл.

– Срочно вернуть меня туда до девяти утра, – ответил я, понимая, насколько опасным выглядит мой ответ. – Пусть они снимают свой репортаж и уходят. А я потом сразу еду на вашу пресс-конференцию. Представляете, какой убедительной она будет, если выяснится, что часом раньше сами операторы Палехова снимали меня для утренних новостей.

Все. Я исполнил свою партию. Теперь дело за ними. В общем, я говорил разумные вещи, но насколько разумными окажутся Хейфиц и его помощник, это еще большой вопрос. И зачем они должны возвращать меня в больницу, когда я и так у них в руках. Но самое поразительное, что, приняв мой план, они безусловно выигрывают и обставляют своих соперников по всем статьям. Получается, что репортаж в утренних новостях, который готовят операторы, нанятые Палеховым, сработает как бумеранг против самого Глеба Мартыновича и его окружения. Он наверняка купил это время и организует операторов с корреспондентом, чтобы доказать мое алиби и чудовищную вину Лихоносова. И если пресс-конференция состоится уже в десять утра с моим участием, это будет настоящий разгром и полная победа. Кажется, и Леонид Иосифович, и его помощник это хорошо понимали.

– Очень заманчивое предложение, – задумчиво произнес Хейфиц. – Если у нас получится…

– Я пошлю наших лучших ребят, – перебил его Кирилл, – и предупрежу Шейкина, чтобы он был на месте. Как только операторы уедут, мы забираем Салимова и везем его на пресс-конференцию. Представляю лицо Палехова, когда он увидит наш репортаж, – и он тихо засмеялся. У него такой неприятный смех, как будто звук со свистом вырывается из какой-то щели.

– А если у нас все сорвется? – продолжал осторожничать Хейфиц.

– Что может сорваться, если мы отправим туда своих людей? – возразил Кирилл. – Предположим, он не захочет отправляться на пресс-конференцию. Ну и пусть. Он ведь останется в живых, и его могут допросить другие журналисты и следователи.

Он говорил про меня, но даже не смотрел в мою сторону. Для него я не человек, а всего лишь объект, с помощью которого они хотят решить свои проблемы.

Хейфиц надолго задумался. Пауза мучительно затягивалась.

– Хорошо, – наконец заговорил он, – пусть его вернут в палату, а ровно в девять тридцать, когда все закончится, привезут к нам на пресс-конференцию. И пусть всем заранее сообщат, кто и зачем туда приедет.

– Я перезвоню на все каналы и сам выясню, – пообещал Кирилл.

Кажется, они поверили. Пусть теперь ищут, какой именно канал собирается снимать мою палату. Не уверен, что они его найдут. Но, с другой стороны, это был бы действительно сильный ход со стороны Палехова.

– Сейчас уже четвертый час утра. Пусть он немного отдохнет, – предложил Хейфиц, – и вы его снимите. Снимите с вчерашней газетой, чтобы все видели, в каком он нормальном состоянии. Если даже он вернется в палату и потом не сможет к нам выйти, это будет достаточно веская улика против него и самого Палехова.

Все-таки он умный человек, этот продюсер, не зря его называют «хитрым лисом», пытается продумать все варианты до мелочей. Мне ничего не оставалось, как согласно кивнуть головой. Иначе просто нельзя, я не мог все время им отказывать.