17
ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 1а. Д. 304. Л. 44 (письмо Рычкова Щербакову, 6 января 1944 г.). Право обжалования приговора в годы войны было временно отменено. См.: Berman H., Kerner M. Soviet Military Law and Administration. P. 113; Маслов В. П., Чистяков Н. Ф. Вопреки закону и справедливости. М., 1990. К концу 1943 г. Московский военный трибунал уже слушал очень мало дел. Несколько городов сформировали свои военные трибуналы – Ленинград, Горький, Воронеж и др. Как правило, трибуналы давали подсудимым всего один день на подготовку защиты.18
Органы НКВД также имели трибуналы, которые рассматривали большинство дел о пособничестве врагу. В 1943 г. трибуналы получили право судить иностранцев. Во время войны число приговоров резко выросло. Об обращении с советскими коллаборационистами и изменниками см.: Jones J. Every Family Has Its Freak: Perceptions of Collaboration in Occupied Soviet Russia, 1943-1948 // Slavic Review. 2005. Vol. 64. No. 4. P. 747-770.19
Bourtman I. «Blood for Blood, Death for Death»: The Soviet Military Tribunal in Krasnodar, 1943 // Holocaust and Genocide Studies. 2008. Vol. 22. P. 248. Краснодарский военный трибунал, подробно описываемый Буртманом, был создан НКВД. Одиннадцать подсудимых являлись советскими гражданами, обвиняемыми в сотрудничестве с нацистами. Еще один знаменитый случай – суд над немецкими военными преступниками в декабре 1943 г. в Харькове, который завершился публичным повешением четырех подсудимых в центре города. Трое из них были немцами.20
Penter T. Collaboration on Trial: New Source Material on Soviet Post-war Trials against Collaborators // Slavic Review. 2005. Vol. 64. No. 4. P. 783. Автор цитирует публикацию ФСБ.21
Епифанов А. Е. Ответственность за военные преступления, совершенные на территории СССР в период Великой Отечественной войны: 19411956. Вологда, 2005. Статистику осужденных военными трибуналами в 1940-1955 гг. см.: История сталинского Гулага: Конец 1920-х – первая половина 1950-х гг.: В 7 т. М., 2004-2005. Т. 1. С. 618. Смертная казнь была восстановлена 13 января 1950 г. в делах о серьезных политических преступлениях.22
Solomon P. H., Jr. The USSR Supreme Court: History, Role, and Future Prospects // American Journal of Contemporary Law. 1990. Vol. 38. P. 129. Эта структура напоминала Сенат Российской империи – дореволюционный орган, который также действовал как высшая судебная инстанция страны.23
В статье 58 довольно много неточностей и совпадений между различными пунктами. См.: Kudryashov S., Voisin V. The Early Stages of «Legal Purges» in Soviet Russia (1941-1945) // Cahiers du monde russe. 2008. Vol. 43. No. 2/3. P. 263-296. Наказание понесли, вероятно, около полумиллиона гражданских коллаборационистов. Во время войны некоторых на месте расстреливали солдаты: Ibid. P. 267.24
Penter T. Collaboration on Trial. P. 784; Jones J. Every Family Has Its Freak.25
Weiner A. Making Sense of War. P. 108-111, 160-162, 183-187.26
ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 44. Л. 117-118.27
Никто из военной прокуратуры не был осужден по этому делу.28
ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 44. Л. 113-116; Ф. 9474. Оп. 16. Д. 319. Л. 112.29
Там же. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 319. Л. 100.30
Там же. Л. 101.31
Там же. Л. 100-113 (докладная записка Каравайкова Ульриху, 2 августа 1947 г.).32
Там же. Л. 98-99.33
Там же.34
Там же. Л. 116.35
Там же. Л. 101-102. Каравайков начал работать в Военной коллегии только 15 апреля 1946 г. (Там же. Д. 307. Л. 48). В качестве члена военного трибунала Московского военного округа он еще в октябре-ноябре 1939 г. жаловался на грубые нарушения в работе прокуратуры по контрреволюционным делам. Писал Каравайков о «перегибах», допускаемых военной прокуратурой в делах о контрреволюционных преступлениях, в том числе о принуждении к признаниям, и в 1940 г.: Там же. Д. 162. Л. 36-37 об. (письмо Голякова Маленкову, 21 января 1940 г.). В 1940 г. отдел судебно-прокурорских органов ЦК запрашивал у Верховного суда регулярные справки о рассмотренных им контрреволюционных делах: Там же. Д. 326. Л. 61.36
Там же. Д. 319. Л. 103-104.37
Там же. Л. 104-105.38
Секретариат также возлагал вину за подобные недоработки на Министерство юстиции, отвечавшее за общий надзор за всеми судами страны, и на Верховный суд СССР: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 131. Л. 162-163 («О положении дел в Верховном суде СССР», 20 августа 1948 г.; постановление секретариата ЦК, направленное Маленкову).39
Подоплекой разговоров о снисходительности служило подозрение, что некоторые судьи получают взятки за вынесение сравнительно мягких приговоров или за отмену приговоров в порядке надзора. П. Соломон утверждает, что борьба со взяточничеством имела целью заставить судей отказаться от проявления снисходительности: Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. P. 381-383. Судьи, назначавшие наказание ниже максимального предела, могли быть обвинены в «материальной заинтересованности».40
Замечания Ульриха об этом в 1946 г. см.: ГА РФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 307. Л. 79.