Искусство жизни и любви

Он склонился над ней, запустил пальцы в густые волосы и легко, почти неощутимо коснулся губами её губ. Алисса водила пальцами по напряжённой спине, прислушиваясь к тихому, прерывистому дыханию. Затем усилием воли оторвалась от горячих губ, заставила его лечь и принялась стаскивать ненужную футболку.

Кожа Маркуса была солоноватой на вкус. Она осыпала мягкими поцелуями его лицо, шею, грудь, не в силах оторваться от любимого и желанного тела. Пусть совсем ненадолго, но он позволил Алиссе почувствовать власть. Когда терпение лопнуло, мужчина обхватил её стан резким, грубоватым движением и уложил на постель.

Понадобилось ровно три секунды, чтобы избавить её от халата. Он уткнулся носом в живот, вдыхая неповторимый запах женского тела. Она была прекрасна – прекраснее всех, кто был с ним до неё. Алисса тихонько трепетала от его ласковых нежных губ. Маркус целовал её смуглую кожу, её родинки и шрамы. Когда он коснулся влажным языком соска, она вздрогнула и откинула со стоном голову. Это не остановило его, а лишь распалило.

Алисса не успела уловить тот миг, когда собственное тело перестало слушаться. Оно не могло противостоять страсти, не могло выстоять против порока, и, не получая желаемого, сходило с ума в страшной ломке. Зачем же Маркус так дразнил её? Зачем распалял до неистовства, до безумия, и заставлял мучиться в ожидании сладкого удовлетворения?

К счастью, она не была уже той невинной особой, которая мучилась в постели стыдом. Алисса прекрасно знала, как доставить ему удовольствие и раздразнить в ответ. Она расстегнула его джинсы и провела ладонью по влажному разгорячённому члену. Маркус издал стон. Она не остановилась. Ей до безумия нравилось доводить его до исступления: проводить пальцами по твёрдому набухшему стволу, касаться чувствительной кожи, ласкать влажную головку.

– Лисса, – прорычал он, вздрагивая от удовольствия. – Прекрати. О, мой бог…

– Не дразни меня. Я уже с ума схожу, – прошептала она, призывно разводя бёдра.

Он вошёл в неё. Алисса забыла о том, где находится. Не было ничего, кроме их влажных, лихорадочно двигающихся тел и порочного удовольствия. В минуты бесстыдного наслаждения ей хотелось лишь одного – чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы их тела навеки были сплетены друг с другом – как и души.

Они не смогли уснуть. Лёжа в постели, прикрывшись одеялом, они смотрели на уходящий вечер. Маркус подложил руки под голову, а Алисса уткнулась в его грудь и о чём-то раздумывала.

– Я придумала желание, – вдруг сказала она и подняла на него испытующий взгляд.

– И какое же?

– Дашь мне почитать твои книги?

Он усмехнулся и поцеловал чёрную макушку.

– Даже не подумаю.

***

Как это часто бывало, он проснулся раньше неё. Алисса лежала, свернувшись калачиком, нежно улыбаясь приятному сновидению. Длинные волосы разметались по подушке, золотясь на утреннем солнце. Маркус часто любовался ею, пока она спала. Внутри него порой что-то сжималось в тревоге, словно эта женщина в любой момент могла исчезнуть, испариться из его жизни.

– Я люблю тебя, – прошептал он ей на ухо.

Во сне она его не услышит. И у неё не будет причин сомневаться в этих словах. Она, конечно, ни за что бы не поверила ему. Она слишком рациональна, слишком логична, слишком разумна. К этому её приучила жизнь – несправедливая, жёсткая, подчас коварная и жестокая. Алиссе пришлось приложить немалые усилия, чтобы прислушаться к себе и поддаться чувствам, осознать свои желания и познать удовольствия любви. Но впереди у неё долгий путь в поисках себя. Она научится мыслить иначе, научится преодолевать страхи и выходить за рамки условностей – но для этого потребуется время.

Маркус первым делом заварил чай: нагрел воду, залил листья и прикрыл чайник крышкой. Этот чайник был одной из немногих вещей, оставшихся от матери. Он часто вспоминал о ней, сидя здесь холодными одинокими вечерами. И Алисса, почему-то, тоже напоминала о ней: своим звонким смехом, ироничными шуточками и беспрестанной заботой.

Взгляд Маркуса по случайности упал на входную дверь. Под дверью торчал белый конверт. Как странно: кто мог оставить ему письмо? Лишь Алисса, но ей это делать было ни к чему. Возможно, почтальон бросил ему соседское письмо по ошибке. Он взял конверт – на нём не было ни имени, ни адреса отправителя – и почувствовал аромат знакомых омерзительно-приторных духов.

– Не может быть, – вырвалось у него.

Лишь один человек, кроме Алиссы, мог оставить ему письмо. Маркус вытащил лист с кратким посланием, и все сомнения отпали в один миг.

Здравствуй, дорогой мой! Уверена, ты соскучился!