Искусство жизни. Медитация Випассана, как ее преподает С.Н.Гоенка

«Не надо просто верить всему, что вам говорят, или тому, что досталось от прошлых поколений, или общепринятому, или всему тому, о чем говорят писания. Не принимайте ничего за истину на основании одних лишь выводов и умозаключений, или полагаясь на внешнюю видимость, или из пристрастности к какому-то взгляду, или опираясь на правдоподобие, или потому, что так вам сказал учитель. А вот ежели вы сами непосредственно узнали, что какие-то положения нездравы, предосудительны, не одобряются мудрыми людьми, а если их принять и им последовать, то они навредят и причинят страдания, то вы их отбросьте. Или ежели вы сами непосредственно узнали, что какие-то положения здравы, непредосудительны, одобряются мудрыми людьми, а если их принять и им последовать, то они принесут пользу и счастье, — то вы держитесь их, воплощайте их». (2)

Так что высочайший авторитет — это наше собственное переживание истины. Нельзя ничего принимать только на веру, нам необходимо проверить, логично ли это, практично ли и благотворно ли. Недостаточно также проверить учение средствами нашего разума, чтобы принять его, как истину интеллектуально. Если нам нужно благо от истины, надо пережить ее непосредственно. Только тогда мы дознаемся, что она на деле верна. Будда всегда подчеркивал: он учит только тому, что сам пережил при помощи прямого знания, и он побуждал других к тому, чтобы развивать в себе такое знание и становиться авторитетом и для самих себя. «Пусть каждый из вас сделает себя островом, сделает себя самого убежищем; нет другого убежища; сделайте истину своим островом, сделайте истину своим убежищем». (3)

Единственное подлинное убежище в жизни, единственная твердая почва, на которой можно стоять, единственный авторитет, способный обеспечить настоящее водительство и защиту, — это дхамма, закон природы, пережитый и проверенный самолично. Поэтому в своем учении Будда всегда придавал высочайшую важность непосредственному переживанию истины. То, что он пережил, он объяснил сколь возможно ясно, чтобы у других были ориентиры в работе, в приближении к собственному переживанию истины. Он говорил: «Учение, мною вам данное, не делится на внешнее и внутреннее. Я в кулаке ничего про запас не зажал». (4) Не было у него эзотерической доктрины для немногих избранных. Напротив, он хотел, чтобы закон природы стал как можно шире известен, стремился изложить его доступнее, чтобы как можно больше людей смогли извлечь из него благо.

Равным образом он не был заинтересован в том, чтобы основать какую-то секту или установить культ собственной личности. Он держался того, что личность учащего менее важна по сравнению с самим учением. Его целью было показать другим, как они могут освободить себя, а не обратить их в слепо поклоняющихся ему. Одному из последователей, выказывавшему ему чрезмерное почитание, он сказал: «Что тебе до этого тела, подверженного порче? Кто видит дхамму, видит меня; а кто видит меня — видит дхамму».(5)

Преданности другому человеку, каким бы святым тот ни был, для освобождения мало; не может быть освобождения или спасения без непосредственного переживания истины. Поэтому первостепенную важность имеет истина, а не тот, кто ее выражает. Каждый человек, который учит истине, заслуживает всяческого уважения; но лучшим способом выказать это уважение будет самостоятельная работа для постижения истины. Когда в конце его жизни Будде были оказаны необычайные почести, он заметил: «Не таково должное почитание просветленного, не так ему оказывают почтение, не так его уважают, не так выражают благоговение или преклонение. А вот монах или монахиня, мирянин или мирянка, следующие учению, неуклонно идущие по пути дхаммы с первых шагов до конечной цели, которые воплощают дхамму в жизни, работают на верном пути, — они-то и оказывают почтение просветленному, уважают его, выражают ему благоговение, преклоняются перед ним и выказывают ему глубочайшую преданность». (6)