Ислам и модерн

Идея прогресса, которая считается одной из важнейших черт модерна, не согласуется, по мнению христианских теологов, с теистической картиной мира (Рэй Гриффин, 1381 (2002): 152). Так, сформулированная Дарвином теория эволюции, вступившая в явный конфликт с богословием, стала одной из важных предпосылок возникновения модернизационных теорий: теория Г. Спенсера и трехступенчатая концепция О. Конта возникли именно под влиянием идей Дарвина.

Развитие, согласно этим теориям, мыслится как одно – направленное, линейное и поступательное, а прогресс характеризуется как позитивная ценность (Со: 32). Следуя эволюционистским взглядам, историю можно рассматривать как движение вперед, которое, начинаясь с примитивных стадий, приводит к современному обществу западного типа.

Такое представление столкнулось с серьезным вызовом со стороны постмодернистской мысли (Гиденс, 1378 (1999): 141). Уильям Читтик[30] считает поводу, что дискурс развития содержит немало скрытых ловушек, с которыми имеет дело каждый, кто хочет вступить в дискуссию о культуре и цивилизации. Поскольку критерии прогресса и развития лежат в основе западной политической мысли, вопрошание об истинности этих терминов по существу означает восстание против «идолов» модерна.

Европоцентризм и колонизация неевропейского мира

Труды ориенталистов и используемые ими теории и подходы, критерии и разного рода показатели свидетельствуют о доминирующей роли западных держав в современном мировом процессе и имеющем место европоцентризме. Естественно поэтому, что все вопросы международного развития и современные теории модернизации напрямую связаны с основными постулатами модерна (Манучехри, 1374 (1995): 82–94).

Один из современных авторов, пишущих о прогрессе и развитии, указывает на то, что «…развитие в действительности представляет отравленный дар тем людям, которым предполагается помочь» (Рахнама: 372). Эта проблема также рассматривается в рамках дискуссии о глобализации. На сегодняшний день, несмотря на осознание проблемы, конфликт между Югом и Севером только усилился, а разрыв между ними стал еще больше (Томас, 1382 (2003): 53). Европоцентризм в сочетании с гегемонизмом привел к тому, что многие правовые вопросы, такие как права человека, права женщин (а также структура ООН и Совета Безопасности), на протяжении десятилетий регулировались в соответствии с установками стран Запада. «Благодаря такой черте, или особенности, как самоуверенность, Европа […] увидела в себе проводника исторического предопределения… миссия которого заключается в […] обращении всех остальных частей света в свою религию и веру, а также придании им европейского вида. […] Те, кому надлежало быть обращенным в новую веру, рассматривались как носители отсталого и примитивного мышления – как жертвы невежества и предрассудков. Прежде всего отрицалась их способность к рациональному мышлению» (Бауман, 1378 (1999): 29).

Рациональность

Одним из признаков современного общества является рационализм. По выражению Вебера, все сферы современной жизни максимально тяготеют к рационализации, смысл которой заключается в максимальной эффективности для достижения цели. Обратной стороной рациональности является элиминация и подавление всего иррационального, коль скоро оно мешает разуму и ведет к снижению эффективности (Там же: 33–34).

Рациональность и наука – вот те две инстанции, к которым (после ухода на второй план религии и церкви) отсылают при разрешении конфликтов и проблем. В своем философском аспекте современный тип рациональности сформулирован Декартом, после затем переосмыслен Кантом, а его социологический аспект проанализирован Максом Вебером.

Индустриализация

Модерн подразумевает господство особого рода рациональности – технической, определяющей все остальные аспекты «человека разумного», чье мировоззрение носит механистический характер. Вместо того чтобы мыслить в плоскости конечной причины, он размышляет на уровне действенной причины (Стейс, 1377 (1998): 86), следствием чего является усиленное развитие технологий и индустриализация.

Волна индустриализации, вызванная промышленной революцией, сначала захлестнула европейские страны. Далее к ним примкнули Япония и Россия, после чего постепенно ориентир на индустриализацию был взят и в странах третьего мира. С социологической точки зрения индустриализация означала не только развитие: она имела и негативные последствия, такие как разрушение традиционных социальных структур (Кришан, 1378 (1999): 82) или же, на уровне личности, самоотчуждение.

Секуляризм