Ислам и Запад

Иногда значение слова расширяется или модифицируется благодаря его использованию в качестве эвфемизма. Так, несколько различных слов используется для обращения к евнухам или их обозначения, ибо их состояние слишком омерзительно, чтобы называть его прямо. Иногда евнуха называют устад— словом, которое применяется также к мастерам-ремесленникам, кучерам и учителям; чаще его именуют хадим, что обычно означает «слуга» и именно в таком качестве фигурирует в султанском титуле Хадим ал-Харамайи, слуга или служитель двух священных городов, Мекки и Медины. Были времена, когда почти каждый евнух был слугой, а многие слуги мужского пола были евнухами, но тем не менее эти два термина никогда не были идентичными, так что возможностей ошибиться здесь сколько угодно.

До сих пор мы рассматривали в основном примеры упущений, когда переводчик оказывается не в состоянии передать выраженный в оригинале важный оттенок значения. Зачастую происходит прямо противоположное: переводчик более или менее правильно понимает текст, но, пытаясь донести его до читателя, вносит в перевод неоправданные дополнения, не находящие подтверждения в оригинале.

Самой обычной формой дополнения к тексту является неявная ложная аналогия, когда к арабскому словосочетанию подбирается то, что переводчик считает английским эквивалентом. Так, кади-л кудатиногда переводят «lord chief justice» (верховный судья), а сахиб ад-дафтар —«chancellor of the exchequer» (канцлер казначейства). Такие ошибки наиболее характерны для британских колониальных переводчиков Викторианской эпохи, но встречаются повсюду. Более близкий к нам пример тенденциозной (возможно, нарочито тенденциозной) трактовки — перевод слова Халифа(халиф) словосочетанием «Президент республики».

Приведенные в предыдущем абзаце переводы заведомо абсурдны. Встречаются и менее очевидные, но оттого не менее запутывающие дело ложные аналогии, ведущие к употреблению терминов «государство», «свобода», «демократия», «революция» и им подобных для передачи на первый взгляд синонимичных им арабских слов. Переводы часто страдают анахронизмом и, если можно так выразиться, атопизмом, то есть передают арабское слово или термин английским, за которым тянется шлейф коннотаций и ассоциаций, привязанных к иному времени и месту. Так, арабское слово хуррсогласно всем словарям соответствует английскому free(свободный). Freeимеет в английском много значений и содержание его во многих странах, пользующихся английским языком, до сих пор существенно разнится. В арабском до начала западного влияния слово хурр, свободный, было прежде всего правовым и уже во вторую очередь социальным термином, то есть обозначало свободного, а не раба в юридическом смысле, а также подразумевало иногда высокий статус или привилегии, возвышавшие «свободного» над массой простого люда. По свидетельству Вестермарка, в разговорных марокканских пословицах хурробозначает белого в противовес 'абд,обозначающему раба и отсюда чернокожего [50]. Впервые хурркак понятие политическое встречается, насколько мне известно, в прокламациях генерала Бонапарта к населению Египта, описывающих программу Республики. Разумеется, впоследствии слова хурр, свободный, и хуррийа, свобода, стали частью политического словаря [51].

Время от времени ошибочность перевода обуславливается тем, что в него вводятся чуждые оригиналу концепции. Так, в одной из ранних арабских хроник, «Завоевании стран» ал-Балазури, содержится полный текст амапа(специальный термин для обозначения охранной грамоты, которую мусульмане жаловали одному или многим немусульманам, отдавшимся под покровительство мусульманского государства), дарованного арабами населению Тбилиси после взятия города. Амансоставлен по обычной форме; это не двустороннее соглашение, но одностороннее заявление: в письме жителям Тбилиси указывается, на каких условиях победители согласны принять их капитуляцию. Письмо заканчивается простой арабской фразой: «Хада 'алайкум ва-хада лакум», что буквально означает «Это от вас, а это для вас», то есть «Вот что требуется от вас и вот что вам гарантируется». Текст дважды переводился на западные языки. В 1916 году в Соединенных Штатах Америки ученый, выполнивший перевод, интерпретировал интересующую нас фразу как «Таковы ваши права и обязанности»; по странному совпадению второй перевод был почти одновременно издан в Германии весьма почтенным арабистом, который придал сакраментальной фразе практически тот же смысл [52].