Исламоведение

Коран не допускает применение насилия при распространении ислама, и поэтому мусульманские завоевания, начавшиеся ещё в эпоху праведных халифов, никогда не сопровождались массовыми казнями или преследованиями иноверцев. Принуждение и насилие не способны пробудить в людях любовь к вере, а ислам — это религия милосердия и любви. Коран не приемлет лицемерного обращения в ислам из страха потерять уважение или положение в обществе. Во многих аятах подчёркивается, что лицемеры лишь подрывают единство мусульманской уммы, и поэтому исламский призыв всегда характеризовался мудростью, состраданием и человеколюбием: «По милости Аллаха ты был мягок по отношению к ним. А ведь если бы ты был грубым и жестокосердным, то они непременно покинули бы тебя» (сура 3 «Семейство Имрана», аят 159).

Коран велит уважать право людей на свободное исповедание своей религии, ибо разделение на различные религии соответствует Божьему замыслу и является частью земного испытания. Мусульманин может лишь разъяснять основы своей религии, но наставить людей на прямой путь не в его власти: «Если бы твой Господь пожелал, то уверовали бы все, кто на земле. Разве ты стал бы принуждать людей обратиться в верующих?» (сура 10 «Юнус», аят 99).

Историк Эдуард Гиббон в своем известном труде «Закат и падение Римской империи» признавал, что мусульмане не принуждали христиан отрекаться от Евангелия и принимать Коран. «Гражданские должностные лица, — писал он, — охраняли достоинство, привилегии и церковную юрисдикцию патриархов, епископов и духовенства; учёность христиан доставляла им должности секретарей и методиков; они могли обогащаться на доходных должностях сборщиков податей, а благодаря личным достоинствам они иногда возвышались до управления городами и провинциями».

Такое отношение к немусульманам опиралось на кораническую традицию: «Аллах не запрещает вам быть добрыми и справедливыми с теми, которые не сражались с вами из-за религии и не изгоняли вас из ваших жилищ» (сура 60 «Испытуемая», аят 8). Пророк Мухаммад на собственном примере обучал мусульман тому, что доброго обхождения заслуживает каждый человек, независимо от его религиозных взглядов. Известно, что праведные халифы и сподвижники навещали своих соседей-иноверцев, когда те заболевали, помогали им, если те испытывали нужду, отправляли им угощение, когда готовили еду или зарезали жертву. Уже в период правления Абу Бакра больные и немощные немусульмане наряду с нуждающимися мусульманами получали пособия из государственной казны. Мусульманам разрешается принимать приглашения от последователей других религий, молиться за их духовное благополучие и спасение. Шариат позволяет принимать подарки от иудеев и христиан даже в дни их религиозных праздников, ибо всё это способствует укреплению мира и согласия в обществе.

Одним словом, признание свободы вероисповедания в исламе способствовало формированию культуры мира и толерантности, которая была и остаётся характерной чертой мусульманской цивилизации.

Культура толерантности в исламе. Ислам — религия веротерпимости, истоки которой берут начало в Коране и жизненной практике Пророка Мухаммада. Толерантное отношение к инакомыслию не является тезисом, привнесённым в ислам из других вероучений и идеологий. Это не дань западной демократии, признающей плюрализм мнений в его самых крайних проявлениях. Мусульмане уважительно относятся к христианам, иудеям и последователям других религий потому, что общественные отношения в исламе строятся исключительно на принципе справедливости и милосердия. В одном из священных хадисов сообщается, что Всевышний Аллах сказал: «Я запретил Себе поступать несправедливо и запретил вам то же самое. Не будьте же несправедливы».

В чём же причина веротерпимости в исламе?

Во-первых, ислам рассматривает себя не как новую религию, появившуюся лишь в начале VII века, а как истинную религию Аллаха со времён сотворения человека до конца дней этого мира. Миссия Мухаммада — продолжение и завершение традиции монотеизма, развивавшейся и совершенствовавшейся в законах предыдущих пророков. Поэтому мусульмане считают ислам достоянием всего человечества, и ни один народ, ни одна община не имеет на него больше прав, чем остальные.