Исландские сказки

D. Призраки в домах и на хуторах (Bæjardraugar)

Призрак с Пьетурсей (Vofan í Pétursey, JÁ III. 420–421)

На людской памяти случалось так, что с хутора на Пьетурсей непонятным образом исчезали подростки. Иногда они находились, но порой они тонули в реке, которая называется Козлиная Река. Она течёт восточнее недалеко от Пьетурсей, так что пастбища упомянутого хутора расположены вдоль этой реки.

Тогда на Пьетурсей жила девочка (эта женщина сейчас ещё жива). Случилось так, что женщины на Пьетурсей, по обычаю, варили ночью мясо к Рождеству. Тогда эта девочка решила пойти к соседке, которая жила в следующем доме по этой же улице и которая обычно угощала её.

Было темно. Когда девочка была у дверей, собираясь войти, она увидела какого-то большого парня, который приближался. Подойдя к девочке, призрак внезапно протянул к ней руки. Он схватил её и дважды или трижды придавил девочку к мостовой, а затем отпустил её и исчез. Но девочка не пострадала.

(перевод Тимофея Ермолаева)

О Лалли с Хусавика (Frá Húsavíkur-Lalla, JÁ III. 421–422)

По рассказам тех, кто считает, что знает об этом лучше всех, этот мертвец впервые восстал на кладбище Хёвдакиркьюгарда в Хёвдакверви во времена преподобного Кетиля Йоунссона[69] с Хусавика. Он был там священником в середине XVIII века и женился на дочери священника Магнуса, того, который внезапно утонул, и Оддню, на которой позже женился пробст[70] Торлейв Скафтасон.

Рассказывают, что какой-то другой мужчина хотел добиться этой женщины и поэтому послал преподобному Кетилю или ей этого мертвеца. Те, кто якобы видел его, рассказывали, что он является во фраке, высокой треуголке и парике. Поэтому люди полагали, что он был священником или каким-нибудь другим высокопоставленным человеком. Преподобному Кетилю удавалось защитить себя и свою жену от него, так что тому никогда не удавалось навредить им. Однако этого Лалли обвиняли в том, что юная дочь преподобного Кетиля утонула здесь у мыса Хусавика в Пруду Ингунн, который так назвали впоследствии.

На двух дочерях преподобного Кетиля женились преподобный Сигфус, пробст и священник с Хёвди, и преподобный Торлаук Йоунссон с Хусавика, которые оба жили в конце XVIII века. Рассказывали, что этот Лалли попеременно преследовал их обоих, но они так хорошо были сведущи, что к священнику Сигфусу он никогда не мог приблизиться ближе границ его земель, а к преподобному Торлауку — ближе ограды туна[71].

Есть разные рассказы как тех людей, которые видели Лалли, что преследовал их, так и тех, чей путь лежал ииз Хусавика в Хёвди или обратно. Его всегда узнавали по высокой треуголке и завитому парику на голове. Но эти рассказы слишком никчемные и незначительные, так что я не рассматриваю их и не перечисляю.

Но последний рассказ об этом Лалли с Хусавика таков. Вскоре после того, как в Акурейри поселился фактор[72] Мор,

как-то вечером к нему пришёл некий человек и спросил, не хочет ли он посмотреть на Лалли с Хусавика. Мор захотел этого и попросил показать. Тот, находясь в дверях лавки, показал ему, где стоит Лалли, но Мор ничего там не увидел. Тогда тот попросил его засунуть голову ему под левую подмышку. Мор сделал так и тогда смог увидеть Лалли. Тогда он бросился в лавку, нашёл ружьё и выстрелил прямо в Лалли, и там увидели одни искры.

А следующим утром там, где стоял Лалли, когда в него выстрелили, нашли человеческую лопатку или ребро. И позже люди ничего не знали о том, что происходило с Лалли.

Но так много разговоров ходило, всё же, об этом Лалли с Хусавика в конце 18 века, что сислуманн[73] Эсполин, счёл упомянуть его в «Ежегоднике», IX том, где было сказано, что про Лалли знают все. И однажды ясновидящие люди якобы видели Лалли и Скотту с Миватна, которую впоследствии назвали Скоттой из Мирарселя. Эти привидения встретились в Лаксамири и долгое время дрались, а может быть, там происходили непристойные «собачьи бои» (как говорил конунг Сверрир).

(перевод Тимофея Ермолаева)

Привидение в типографии (Draugurinn í prentsmiðjuhúsinu, JÁ III. 427)

Бонд Бойи с острова Храппсей купил в Копенгагене типографию, привёз к себе домой и поставил недалеко от своего хутора, решив, ясное дело, печатать там книжки.

Бойи приобрёл этот дом с оборудованием за хорошую цену, потому что его продали после того, как в нём повесился человек, и считали, что тут остались привидения, и поэтому его продали. На острове привидения вроде бы не появились, но и в этом доме никто не оставался на ночь.

Как-то осенью, в хорошую погоду, на Храппсей прибыло так много гостей, что на хуторе стало тесно, и двум дочерям Бойи, Ингвельд и младшей Рагнхейд, пришлось искать себе место.