Испания от античности к Средневековью

Какой бы глубокой ни была романизация Испании, полностью покончить с доримскими порядками она не смогла. После кризиса III в. и особенно в период крушения императорской власти и варварских завоеваний местные структуры приобретали новое значение. В Северо-Западной Испании снова появились кастеллы, исчезнувшие было после прочного установления «римского мира». Во всей северо-западной части Пиренейского полуострова возрождается так называемая культура castros, характерная для этого региона в доримские времена. В ходе романизации эта культура, казалось, исчезла, заменившись местным вариантом римской, но во время варварских завоеваний и после крушения римской власти вновь вышла на поверхность^{899}. Однако говорить о полном возрождении доримских порядков невозможно. В условиях сначала политического хаоса, а затем на периферии образовавшихся варварских королевств, где контроль центральной власти был минимальным, свой контроль за этими castros установили местные аристократы, многие из которых фактически стали независимыми.

Завоевание Леувигильдом Свевского королевства и его упорная борьба с местными seniores loci привела к установлению политического контроля вестготских королей над этими областями. Но государственный аппарат Толедского королевства не был достаточно сильным и разветвленным, чтобы реально подчинить все эти территории, и короли ограничивались сбором налогов и военным контролем, не вмешиваясь во внутренние дела этих социально-политических единиц^{900}.[150] Об их внутренней структуре говорить трудно. Ясно только, что здесь господствовал аристократический режим. Местная знать (скорее всего, потомки до-римской родовой) господствовали над крестьянами, жившими в небольших деревнях, с весьма скудным достатком.

Горная северная часть Пиренейского полуострова в римское время лишь чисто политически подчинялась имперским властям. Крушение этой власти привело и к полному освобождению горного Севера^{901}. Вторгнувшиеся в Испанию варвары долгое время не обращали внимания на эти территории, поскольку существующие там природные условия их совершенно не прельщали. Эти земли, конечно, могли быть объектом грабительских набегов свевов и герульских пиратов (Hydat. 140, 171), но реального влияния на местное население эти набеги не оказали^{902}. Только во второй половине VI в. Леувигильд, следуя своей централизаторской политике, предпринял походы против васконов и кантабров и заставил их подчиниться. С этого времени вестготские короли считали северных горцев своими подданными. Однако реальное подчинение было довольно относительным и зависело от конкретных политических обстоятельств. Горцы, особенно васконы, не раз использовали любую возможность для выступления против королевской власти. Короли каждое такое выступление рассматривали как мятеж, но эти «мятежи» проходили довольно часто, и каждый раз, когда королевская власть по тем или иным причинам ослаблялась, горцы поднимали оружие против нее. Характерно, что весть о вторжении арабов пришла к королю Родриго в тот момент, когда он воевал против васконов^{903}. Во всяком случае походы Леувигильда и его преемников, как и прежние набеги свевов и герулов, на жизнь горцев особого влияния не оказали. Она в значительной степени была организована по старому родовому принципу.