Испания от античности к Средневековью

Однако преувеличивать архаичность социальной структуры васконов и кантабров все же нельзя^{904}. Между этими народами тоже существовали различия. Кантабрия далее продвинулась по пути социальной эволюции. Местное общество было уже достаточно дифференцировано и иерархизировано. Ни о каком народоправстве речи не было. В «Житии св. Эмилиана» (26, 33) рассказывается, что Эмилиан, получив видение о ближайшей гибели Кантабрии, призвал собрать сенат, на котором и рассказал о грядущей катастрофе; некий Абунданций посмеялся над ним, но вскоре сам погиб от меча Леувигильда. Характерно название органа, который должен был принять решение о будущем Кантабрии, — сенат (senatus). Это совершенно ясно говорит, что речь идет не о народном собрании, а об органе власти верхушки общества, и именно этот орган и полномочен принять решение. В этом же «Житии» (18, 21, 22, 24, 29) еще не раз упоминаются местные сенаторы, чьи рабы или они сами были излечены Эмилианом. Один из них, Сикорий, как уже говорилось, имел, вероятно, местное имя, другие, как Евгений и Гонорий, чисто римские^{905}. Если не все они, то многие были потомками позднеримских магнатов. И само сохранение термина «сенаторы» говорит о преемственной связи между магнатами Поздней империи и высшим слоем кантабрийского общества вестготской эпохи. У этих «сенаторов» имелись рабы и собственные виллы. Раскопки показали довольно большое количество богатых вилл, особенно в центральной зоне современной Астурии, они располагались преимущественно около дорог и главным образом в узлах связи различных путей^{906}. Хозяева этих вилл, «сенаторы», и осуществляли руководство конкретным сообществом. Как и в некоторых других регионах, здесь тоже роль местной аристократии, видимо, резко увеличилась в период борьбы с германцами.

Среди излеченных Эмилианом была Колумба, дочь куриала Максима (Vita Aem. 23). Это говорит не только о существовании в Кантабрии городов, но и о сохранении ими в третьей четверти VI в. римского городского строя. Города в этом регионе появились с римским завоеванием и долгое время играли довольно значительную роль в социальной и экономической жизни Северной Испании. Как и в других местах страны, они пришли в относительный упадок, однако не только продолжали существовать, но и не потеряли полностью свое значение, хотя характер их экономики, как кажется, изменился. По-прежнему важным центром был город Гигия (совр. Хихон), связанный сухопутными путями с внутренними районами Пиренейского полуострова, в том числе со столицей Толедо, и морским путем с франкской Бурдигало (Бордо), и вокруг него группируется значительное число вилл^{907}. Другим важным центром был город, который в римское время именовался Флавионавия, а позже стал, по-видимому, называться Амнени, тоже связанный с портом и сухопутными путями^{908}. Такое не только выживание, но и относительное процветание местных городов, связанных с различными путями сообщения, а также вилл, тоже расположенных в основном вдоль или вблизи дорог, свидетельствует о сохранении этим регионом экономических связей как с другими районами Испании, так и с внешним миром. Правда, значение городов по сравнению с римским временем все же уменьшилось (как уменьшились и их размеры), но зато увеличилась роль вилл в их окрестностях, куда, возможно, переселилась и часть городского населения и которые в большой степени стали центрами местной экономики^{909}.

И все же городов здесь было мало; многие дороги, игравшие в римское время заметную роль, потеряли свое значение^{910}. За пределами городов и вилл, особенно в западной части этой зоны, сохранилось довольно большое количество небольших поселений, связанных с прежней культурой castros и населенных, вероятно, родовыми группами^{911}. В какой степени жители этих поселений могли зависеть от местных аристократов и зависели ли они вообще, неясно. По сравнению с другими зонами аристократических вилл здесь найдено пока очень мало^{912}. И если дальнейшее археологическое исследование подтвердит эти результаты, то можно будет сделать вывод, что население этой зоны оставалось вне зависимости как от центральных властей, так и от собственной знати.