Испания от античности к Средневековью

Главным было то, что король являлся главой государства. В первую очередь он был законодателем — artifex legum, создатель законов, как он называется в вестготских законах (Leg. Vis. I, 1, 1—9). Почти каждый король издавал свои законы. Начало законодательному процессу положил Теодорих I, а первый кодекс был создан при Эйрихе. Леувигильд пересмотрел этот кодекс, и именно этот codex revisus был, как полагают, включен в последующий свод законов под названием antiqua. Эти кодексы, как уже не раз говорилось, действовали только для вестготов и в случае споров между римлянами и вестготами. Одновременно на территории Вестготского королевства действовал так называемый Бревиарий Алариха, созданный на основе римского кодекса Феодосия свод законов римского права для романского населения. Но уже Тевдис издал, по крайней мере, один закон, действенный для обеих групп населения. Подлинный свод территориального права появился при Хиндасвинте, а его сын Рецесвинт издал новый кодекс, полностью прекратив действие всех законов, в этот кодекс не включенных, в том числе иностранных, т. е. римских, и подчинив действию нового кодекса всех подданных без различия происхождения. Позже в этот кодекс были включены новые законы, особенно Эрвигием, который издал довольно много законов, частично новых, частично корректировавших прежние. Вестготские короли придавали большое значение законам и самому акту законодательства. Даже сам король, по его же собственным словам, в судопроизводстве должен руководствоваться законами, включенными в кодекс, а не рассуждениями и обсуждениями, т. е. не собственными мыслями, представлениями и эмоциями (Leg. I, 1, 2). Асам закон определяется как исходящий от Бога, связанный с религией, как создатель права, основатель добрых нравов, охватывающий и юность, и старость, руководитель государства, вестник права, учитель жизни, душа народа; он правит государством и человеческой душой (Leg. Vis. I, 2, 2—3). И хотя, конечно, в этом определении содержится изрядная доля демагогии, очень важно само провозглашение верховенства права. Это — римский принцип правового государства. И источником права является король. Законам подчинялись все жители королевства, но для церкви в чисто церковных вопросах действовало каноническое право, в огромной степени также восходившее к римскому, хотя и постоянно дополняемое решениями соборов^{980}. Однако вопреки этому праву короли назначали и смещали епископов^{981}, так что королевское право оказывалось выше церковного. В отношениях между готами — частными лицами могли действовать какие-то нормы германского права^{982}. Возможно, что, запрещая пользоваться любыми другими законами, кроме включенных в новый кодекс, Рецесвинт имел в виду не только римские или прежние вестготские законы, но и нормы германского обычного права. Однако в любом случае эти нормы занимали маргинальное положение в общем правовом поле и оказывали мало воздействия на общую правовую ситуацию в государстве. Правда, Эгика издал закон, согласно которому в случае незначительных дел (parva res) судья мог прибегать к испытанию горячей водой (Leg. Vis. VI, 1, 3), что, несомненно, восходило не к римским, а к германским нормам судопроизводства. Этот закон можно рассматривать как признание сохранения в стране германских обычаев и показатель определенного кризиса вестготской юридической системы. И все же это был лишь частный случай, мало влияющий на осуществление права в государственном масштабе.

Издавая законы, король одновременно был и их исполнителем. Кроме законов, он издавал «королевские приказания» (regales iussiones), за невыполнение которых полагалось наказание: знатные люди платили штраф в три фунта золота, а другие лица, не могущие штраф уплатить, наказывались ста ударами плети (Leg. Vis. II, 1, 33). В частности, своим «приказанием» король мог созвать общегосударственный или поместный собор^{983}. Другим видом королевских актов был декрет (decretum), обязательный «для всех народов нашего королевства» (Leg. Vis. X, 1, 4), который, по-видимому, носил более общий характер, чем «приказание» по конкретным вопросам. Специальным декретом (decreto speciali) в «военном законе» Эрвигия устанавливалось обязательное участие в войне всего населения, кроме клириков (Leg. Vis. IX, 2, 9). Наконец, король мог издавать эдикт по конкретному вопросу, но касающемуся всего государства. Таким был эдикт Эрвигия о сложении недоимок по налогам^{984}. Король стоял на вершине чиновничьей пирамиды, осуществлявшей управление государством. Являлся он и верховным судьей. Своим iussio он назначал судей (Leg. Vis. II, 1, 16)[155], а в случае необходимости мог и сам вершить судопроизводство.