Испанка. История самой смертоносной пандемии

Уэлч отклонил предложение возглавить новый институт, но взял на себя все хлопоты по началу его работы, заседая и в совете попечителей, и в совете научных директоров. В научный совет вошли также Холт и Гертер, старый приятель Уэлча Митчелл Прадден и Теобальд Смит из Гарварда. Смит, один из ведущих бактериологов мира, был первым кандидатом Уэлча на пост директора, но он отказался, объяснив, что изучает в основном болезни животных (например, он разработал вакцину для предупреждения чумы свиней), а на эту должность, по его мнению, больше подходил тот, кто занимается человеческими заболеваниями. Поэтому Уэлч предложил на должность директора Саймона Флекснера, который ранее оставил Университет Хопкинса и занял престижную профессорскую кафедру в медицинской школе Пенсильванского университета. (От предложения Корнеллского университета, где ему обещали 8 тысяч долларов, Флекснер отказался, но согласился стать профессором в Пенсильвании за 5 тысяч.) Однако назначение Флекснера вызвало споры, и на заседании, где он был утвержден директором, один из профессоров заметил, что принять еврея как профессора — это еще не значит принять его как человека[125]. Этот противник назначения Флекснера ежедневно препирался с другими преподавателями по поводу деловых и личных качеств кандидата…

Словом, Флекснер принял предложение Уэлча, восприняв новую работу как повышение. Но запуск работы института целиком и полностью оставался под жестким контролем Уэлча. И в этом, как вспоминал Флекснер, Уэлч «отказывался от любой помощи, даже организационной. Каждую деталь он проверял лично, каждое письмо писал сам, от руки»[126].

Европейские исследовательские институты либо занимались инфекционными болезнями, либо давали полную свободу таким ученым, как Пастер, Кох и Эрлих. Институт Рокфеллера рассматривал всю медицину в целом как поле своей деятельности: и действительно, с самого начала его ученые исследовали инфекционные болезни, но вместе с тем заложили основу хирургических методов пересадки органов, установили связь между вирусами и раком, а также разработали метод хранения крови.

Поначалу институт предоставлял ученым скромные гранты для исследований на стороне, но в 1903 г. у него появилась собственная лаборатория, а в 1910 г. — и собственная больница. И тогда Флекснер по-настоящему взял дело в свои руки.

У Флекснера был грубоватый характер — этот отпечаток оставила на нем улица. В семье еврейских иммигрантов в Луисвилле (Кентукки) он рос белой вороной. Старшие и младшие братья Саймона блестяще учились в школе, а он не доучился даже в шестом классе. Подростка, замкнутого и водившегося с дурной компанией, выгнал с работы даже его родной дядя, который взял его в свое фотоателье на должность «подай-принеси». Потом Флекснер устроился разнорабочим в магазин тканей, но его владелец оказался мошенником и сбежал из города, спасаясь от ареста. Потом Саймона уволили из аптеки. Отец устроил ему экскурсию в местную тюрьму, чтобы напугать и принудить к послушанию, и попытался устроить его учеником к водопроводчику, но водопроводчик отказался — его уже предупредили, чтобы он «ни в коем случае не связывался с Саймоном Флекснером»[127].

В 19 лет Флекснеру удалось устроиться на работу к другому аптекарю — мыть флаконы. В аптеке был микроскоп, но аптекарь запретил Флекснеру к нему притрагиваться. Запрет не помог. Флекснер ненавидел диктат, но еще больше он ненавидел скуку. То, что он увидел под микроскопом, скучным ему не показалось.

Микроскоп включил его голову. Флекснер был буквально зачарован — и успехи не заставили себя ждать. За один год он одолел двухгодичный курс Луисвилльского фармацевтического колледжа, заработав при этом золотую медаль. Окончив колледж, он стал работать у своего старшего брата Джейкоба, тоже аптекаря. У Джейкоба, естественно, был микроскоп, но теперь Саймон мог спокойно им пользоваться. А по вечерам он посещал занятия в школе медицины. Позже Флекснер вспоминал: «Я никогда в жизни не осматривал больных. Я не слышал ни стука сердца, ни легочных хрипов»[128].

Тем не менее он получил степень доктора медицины. Младший брат Флекснера, Абрахам, окончил Университет Хопкинса, и Саймон отправил Уэлчу кое-какие результаты своих микроскопических наблюдений. Очень скоро Саймон уже и сам учился в медицинской школе «Хопкинса».