Испанская Америка в борьбе за независимость

Мариано Морено родился в 1778 г. в Буэнос-Айресе. Отец его, выходец из Испании, был чиновником колониального казначейства. Мариано рос болезненным ребенком. С раннего детства он пристрастился к чтению, а в юношеском возрасте обнаружил сильную тягу к знаниям. Достигнув 21 года, молодой человек поступил в университет Чукисаки, где изучал право и познакомился с идеями просветителей. В 1805 г. он вернулся в Буэнос-Айрес и занялся юридической практикой. Одновременно Морено с головой окунулся в общественно-политическую деятельность. Он написал упоминавшийся выше «Меморандум землевладельцев», а в 1810 г. издал испанский перевод «Общественного договора» Руссо.

Морено и его единомышленники (Кастельи, Бельгра-но и др.), выражая интересы купцов, либеральных помещиков, мелкой городской буржуазии, добивались не только установления политической независимости, но и ликвидации феодальных порядков в экономической и социальной областях. Они отстаивали идею превращения всей территории бывшего вице-королевства Рио-де-ла-Плата в единое централизованное государство.

Феодальные помещики внутренних провинций и купцы-монополисты Буэнос-Айреса объединялись вокруг консервативного крыла хунты во главе с Сааведрой, которое стремилось лишь к освобождению от испанского ига, но не хотело социально-экономических преобразований и выступало за широкую автономию провинций.

Борьба между политическими группировками принимала все более острый характер. Поскольку Морено и его соратники не решились обратиться за поддержкой к народным массам, победу одержала группа Сааведры. В декабре 1810 г. Морено ушел в отставку[18].

Обострение разногласий внутри правительства и захват власти консервативными силами ослабили позиции хунты Буэнос-Айреса. Ее попытки установить свой контроль над всей территорией Ла-Платы встретили сопротивление со стороны населения отдельных провинций, стремившихся к полной независимости.

Парагвайская кампания Бельграно

Весьма решительно против действий буэнос-айресской хунты выступили патриоты Парагвая, где во второй половине XVIII в. произошли события, оказавшие заметное влияние на исторические судьбы страны. В 1767 г. мадридское правительство изгнало иезуитов из Испании и ее американских колоний. В результате парагвайские редукции быстро пришли в упадок. К началу XIX в. на их территории осталось всего около 30 тыс. человек. Ликвидация иезуитского государства способствовала превращению страны в единое экономическое и политическое целое, а также некоторому росту, мелкого и среднего землевладения за счет бывших владений ордена. Большая их часть перешла, однако, в собственность короны. Крупное светское землевладение так и не получило здесь широкого распространения.

С образованием вице-королевства Рио-де-ла-Плата Парагвай стал его составной частью в качестве одного из интендантств и получил возможность вывозить свою продукцию через Буэнос-Айрес. Это позволило значительно расширить производство и экспорт йерба-мате, а также табака, водки, древесины. Рост торговли стимулировал повышение товарности сельского хозяйства, развитие в городах ремесла и кустарного производства. В земледелии, скотоводстве и на городских предприятиях стал применяться наемный труд.

Несмотря на то, что вовлечение Парагвая в орбиту экономического влияния Буэнос-Айреса несомненно создало более благоприятные условия для развития производительных сил страны, оно имело и отрицательные последствия. Раньше парагвайская экономика находилась под прямым контролем далекой метрополии, которая вследствие бедности колонии полезными ископаемыми, се хозяйственной отсталости и изолированного положения не проявляла к ней особого внимания. Теперь же Парагвай не только страдал от многочисленных запретов и ограничений, мелочной регламентации, торговых монополий, высоких таможенных пошлин, обременительных налогов, установленных колонизаторами, но оказался вместе с тем в непосредственной экономической зависимости от сравнительно близкого географически Буэнос-Айреса.

Это обстоятельство наложило заметный отпечаток на развитие парагвайского революционного движения, отличавшегося рядом специфических черт.

Вследствие отдаленности и изоляции страны контакты ее населения с Испанией и с остальными колониями, не говоря уже об иностранных государствах, были крайне затруднены и носили, как правило, эпизодический характер. Поэтому идеи европейского Просвещения, войны за независимость в Северной Америке, Великой французской революции, вести о революционных выступлениях в Латинской Америке почти не проникали в Парагвай и, следовательно, не имели сколько-нибудь серьезного влияния на формирование взглядов местных патриотов. Их ненависть к колонизаторам и стремление освободить свою родину от испанского владычества обусловливались жизненными интересами складывавшейся парагвайской нации, требовавшими ликвидации колониального режима.