Испанская гитара

Потом Маша не могла восстановить в памяти точную картину произошедшего. Павел, стоявший расслабленно, вдруг взвился пружиной, отшвырнув Дениса и толкнув Машу в сторону – как оказалось, за диван. Журавлева благополучно грохнулась в узкое пространство, заполненное пылью (не убирала здесь Лизка, что ли?), и лежала, не шевелясь, слушая, как орут люди, топочут ноги, и даже одинокий выстрел прогремел. Из-за окон неслись команды на испанском, отданные в мегафон; с потолка, кажется, что-то сыпалось, и сквозь эту какофонию ровной нотой прорезался тонкий скулеж раненого Ковальчука. Потом стало потише, чьи-то руки извлекли Машу из-за дивана, она моргнула, чихнула и уткнулась носом в Павлову футболку.

– Ну все, – сказал он и неизвестно где добытым армейским ножом разрезал на запястьях Маши противную клейкую ленту. – Все.

Лента отрывалась неохотно, словно не желала лишать Машу удовольствия еще немного побыть в плену.

Здоровенный испанец в камуфляже подошел и хлопнул Павла по плечу.

– Это и есть твоя Дульсинея? – По-английски он говорил ужасно, но понять его все-таки было можно.

– Она и есть, – не стал отрицать Санников. – Маш, познакомься, это Эмилиано Гарсия Люсьентес, мой приятель, по совместительству – крупный чин в местной полиции.

– Очень приятно, – сказал крупный чин с нежным именем Эмилиано. – Вы красивая. Тебе повезло, Пабло!

– Откуда ты его знаешь? – шепотом спросила Маша.

– Помнишь, я рассказывал, что приезжал сюда охранять бизнесмена? Тут-то мы с Эмилем и познакомились. Сегодня я звонил ему из кафе, рассказал всю историю, а он пробил Егора по базе – и выяснилось, что Интерпол недавно взял Ковальчука на заметку. Так что поддержку нам обещали, и, как видишь, оказали вовремя.

– Ничего не понимаю. А как они нас нашли?

– Ну, Маш, – терпеливо вздохнул Санников. – Я когда в машину садился, свой телефон сунул под сиденье. Он был с выключенным звуком и не мог зазвонить внезапно. Но он работал. Эмиля я предупредил, что если я не отвечаю – значит, мы влипли. Они отследили телефон и приехали. От меня всего лишь требовалось потянуть время… Все, давай, нечего смотреть на меня такими глазами. Иди, тебя Лиза ждет.

Эпилог

– Лизка, глупая, влюбилась в Егора с первого взгляда, – рассказывала Маша, энергично размахивая руками. – А он приехал в Испанию и привез партию якутских алмазов. Он уже не впервые такое проделывал, да, Паш?

– Угу. – Санников помешал черный кофе в монументальной кружке. – Вообще, контрабанда алмазов и бриллиантов – дело не только отдельных лиц. За ними скрываются мощные организации, обладающие крупными капиталами и тесно связанные с фирмами ряда стран. Часто огранка сырья ведется в странах с более дешевой рабочей силой. Например, из Бельгии сырье контрабандой переправляется в Германию, где огранка бриллиантов осуществляется значительно дешевле, а затем тоже контрабандой бриллианты перевозятся обратно в Бельгию для продажи по более высокой цене. Потому бизнес это прибыльный. И торгуют все, кому не лень.

– Как страшно жить, – засмеялся Вяземский.

Они втроем сидели в кафе, располагавшемся в зале отлетов Барселонского аэропорта. До вылета самолета, который должен доставить журналистов обратно в Москву, оставалось два с половиной часа. Только группа значительно уменьшилась: ни Павел с Машей, ни Денис со Светой в Первопрестольную пока не возвращались. Первые – так как здесь еще оставались неоконченные дела, а вторые – так как пребывали под арестом.

Регине, конечно, пришлось дать объяснения, и вся группа уже знала о происшествии, но подробности Маша захотела рассказать только Вяземскому. Они с Павлом похитили его после регистрации на рейс и сейчас сидели втроем за шатким столиком, попивая крепкий горячий кофе.

– Егор утверждает, что тоже влюбился в Лизу, – продолжила Маша. – И решил встать на путь истинный, как он это понимал. Они договорились: Егор прячет Лизу и алмазы в Орриусе, где он снял дом, рассказывает мне и маме о том, что случилось, передает письма… Лиза не понимала, чем обернется кража алмазов для обычного курьера. Ковальчук – журналист, он часто выезжал за границу и вывозил камешки, но ему хотелось большего. И он подумал, что сможет сбежать с моей сестрой.

– Только наврал слишком много, – усмехнулся Павел. – Никаких писем не передал, опасаясь, что по ним вычислят его и Лизу, отправил Маше послание собственного сочинения, так как не хотел, чтобы Лиза когда-нибудь увиделась с семьей – это слишком опасно. И наврал своим боссам, что Лиза украла камни и сбежала. В подтверждение его вранья говорило то, что Егор возвратился в Москву и не пытался скрыться. Ему поверили и начали искать Лизу, но мой приятель ее надежно спрятал.