Испанская гитара

– А как же чистосердечное признание? – спросил Павел. Он больше никого не изображал. – Оно, говорят, облегчает участь.

Денис ничего не ответил, только выразительно дернул пистолетом, и все надолго замолчали.

Маша смотрела на Павла, а тот – на Дениса. В голове лихорадочным роем кружились мысли: а что если… а что если… Но Маша не имела соответствующей подготовки, и стрельба в тесном салоне машины определенно опаснее подчинения. Кто-нибудь пострадает. Хотелось бы думать, что это будут преступники (надо же, а казались такими милыми!), однако здравый смысл подсказывал – нет, не они.

Значит, все дело действительно имеет криминальную окраску. Лишь одно утешало Машу – то, что Лиза, по словам преступников, сбежала с бриллиантами.

Откуда она их взяла? У Егора Ковальчука? А он – откуда?

Страх куда-то ушел, спрятался, затаился. Машу накрыло непонятным спокойствием – может, потому, что не покидало ощущение: рядом с Павлом ничего плохого случиться не может. И даже наставленный пистолет казался игрушкой из арсенала воинственного мальчишки. Поиграют и забросят под кровать…

А может, она просто устала бояться за эти два месяца. Маша подумала, что испытывает даже некоторое облегчение – оттого, что ситуация сдвинулась с мертвой точки наконец-то. Как бы она не пришла в мертвую точку… Однако это лучше неизвестности, изматывающей тебя днями и ночами, от которой некуда деться.

Минут десять ехали молча, потом у Светы зазвонил телефон. Она ответила и заговорила по-испански, свободно, не хуже, чем Регина. Еще один небольшой обман.

Закончив говорить, Света сунула телефон в карман.

– Они его взяли, – сказала она Денису. – Едем за ними по АР-7 на Орриус, по всей видимости, товар там.

– Лиза? – не выдержала Маша. – Моя сестра жива?!

– А я понятия не имею, – ответила Света со зверской любезностью. – Но я бы на твоем месте не беспокоилась. Лишние свидетели никому не нужны, так что когда мы найдем воровку, то вы воссоединитесь и успеете порадоваться. Устраивает тебя такой вариант?

– Меня устраивает вариант, в котором вы оба сидите в наручниках и вас допрашивают с применением полосатых палочек! – не выдержала Маша. Терять-то все равно нечего, так хоть душу можно отвести. – Света, ты же с виду нормальная русская девушка. Какие убийства, ты что, совсем дура?

– Я как раз умная, – на «дуру» Света не купилась. – Поэтому я за рулем, а ты со связанными руками. Так что сиди и молчи.

Так и сидели, и молчали.

Через некоторое время выбрались из города на шоссе, ведущее вдоль берега, и впереди пристроилась другая машина, помигавшая подфарниками. Света помигала в ответ, и дальше ехали в связке около сорока минут. Маша смотрела то на Павла, сохранявшего невозмутимое выражение лица, то на яркий, неправдоподобный пейзаж за окном, и происходящее казалось полусном. Неужели такое может происходить в этой замечательной стране, в двух шагах от веселых людей, которые ходят по улицам, катаются на скутерах и велосипедах, загорают на пляжах?..

Машины свернули с магистрали налево, не доезжая до Матаро, и поехали по более узкой дороге, потом снова повернули. Городок под названием Орриус лежал на взгорье, среди живописных холмов, покрытых лесом. Маша увидела мелькнувшее на щите название и словно закаменела. Что бы ни случилось дальше, правду о Лизе она узнает здесь.

Свернув еще пару раз (тихие улицы города томились в лености наступившей сиесты), машины остановились у домика на окраине, стоявшего подальше, чем другие. Удобное место: никому нет дела, что здесь происходит. Никто и не почешется.

Света заглушила мотор и разблокировала двери. Подождала, пока из первой машины выйдет патлатый испанец внушительных размеров, опустила стекло и что-то сказала. Испанец кивнул, открыл дверь со стороны Павла и жестом пригласил выходить. Павел вылез, Машу практически за шкирку вытащил Денис, и все двинулись к дому. Из первой машины показался человек, лицо которого было смутно знакомым, и тут Маша его узнала – да это же тот самый тип с записи, Егор Ковальчук!

Павел подтвердил ее догадку.

– Егорушка! – воскликнул он. – Мой дорогой друг! А что это ты тут делаешь? У тебя же в Москве завал, аврал и цейтнот!

Егор, чье лицо перекосилось – то ли от злобы, то ли от отчаянья, – сделал рывок, словно собираясь кинуться на Павла. Два амбала его удержали.

– Идиот! – заорал Ковальчук. – Зачем ты в это полез? Все из-за тебя и нее! – он мотнул головой в сторону Маши. – Сидели бы оба тихо, живы бы остались, все!

– Ну не кретин ли, – сказал Денис и дал Егору тычка в бок. – Давай, Ромео. Веди нас к Джульетте.

У Маши сдавило горло, и она больше ничего не могла сказать. Егор – руки у него тоже оказались связанными, только за спиной, – поплелся по дорожке, остальные последовали за ним.

Домик – небольшая загородная вилла, в какие ездят отдыхать испанские семьи, – стоял посреди цветущего сада, наполненного шмелиным гудением. Впереди произошло какое-то движение, упало что-то тяжелое, и, пройдя за конвоирами по дорожке, Маша увидела неподвижное тело, лежащее в кустах. Охрана?..