Испанская гитара

Маша прилипла к стеклу, позабыв про свою «фотомыльницу», и смотрела, смотрела… Регина говорила что-то о Мадриде, о нынешних выставках в музее Прадо, о том, что в садах Ретиро так хорошо гулять, и сыпала испанскими названиями, звучавшими для Маши как музыка. Потом, может, придется пожалеть, что невнимательно слушала гида, но сейчас Маша не могла оторваться от летящей за окном страны, просто не могла!

Через некоторое время автобус въехал в Мадрид, ловко поднырнув под парочку шоссейных развязок, и вдруг улицы встали повсюду, как будто город воздвигся из холмов и полей прямо сейчас, а не стоял здесь много веков. Движение усилилось, со всех сторон автобус подпирали бойкие мадридские машинки, некоторые – не крупнее жука; стремительно проносились велосипедисты, пешеходы в летней одежде бродили по улицам, и в этом вечном движении, кроме деловитости и упорства, присущих любой столице, ощущалась еще некая беззаботность.

– …Конечно, жаль, что нам не удастся посетить парк Ретиро, – вклинился в Машины размышления приятный голос Регины. – Там сейчас все в цвету, а еще растут земляничные деревья – символ Мадрида. Однако, – тут она соскочила с официального размеренного тона и хихикнула по-девчоночьи, – русские обычно называют их «деревья-мозги». Они действительно похожи на мозги на ножках. Правда, чьи, никто так и не выяснил, и мы с мужем пришли к выводу, что свои собственные. Земляничное дерево изображено на городском гербе, вместе с медведем.

– А оно правда умное, или так, только с виду мозг? – спросил Володя, которому нравилось ставить всех в тупик неожиданными вопросами. Но Регина не растерялась.

– Вот переродитесь в следующей жизни таким деревом, и узнаете!

Маша засмеялась. И правда, хорошо, наверное, быть деревом-мозгом в благословенном городе Мадриде! Стоишь себе, черпаешь мудрость посредством ствола, забирая ее прямо из земли, и горя не знаешь. Под тобой стоят лавочки, отдыхают туристы, а ты стоишь и медитируешь. Годами.

Со скуки, наверное, сдохнуть можно. Хотя, с другой стороны, – а цветение? А жучки-короеды? Это ведь целое дело.

…Остановок сделали только две. Первую – на Пласа-Майор, главной площади города. Там оказалось солнечно, пыльно и так непривычно красиво, что Маша некоторое время стояла, моргая, и пыталась применить себя к месту. Это мама так говорила, когда Маша слишком уж уносилась мыслями в иные края. «Примени себя к месту!» – просила мама, что означало: надо вернуться в реальность. А сейчас Маше, ночь проведшей почти без сна и в самолете не поспавшей ничуточки, казалось, что она спит и все это ей снится.

Парк Буэн-Ретиро – городской парк Мадрида, популярное место отдыха, площадью 120 га. Там находятся два дворца – кирпичный и хрустальный, озеро, фонтаны, прогулочные дорожки.

Часы работы: с мая по сентябрь 6.00–00.00, с октября по апрель 6.00–22.00.

Вход свободный.

Снится большая прямоугольная площадь, застроенная домами в стиле мадридского барокко (про барокко и прочее бодро вещала Регина). Снятся эти дома, все сто тридцать шесть, на которых четыреста тридцать семь балконов. С этих балконов когда-то давным-давно знатные горожане смотрели на рыцарские турниры, разные королевские церемонии, на взмыленных, окровавленных быков. Снятся кафе и магазинчики в прохладном сумраке галерей, расположившиеся прямо на мостовой художники, с картин которых словно брызжет ярким, беспощадным испанским светом. Все снится.

В поле зрения оказался Вяземский, державший наперевес черный страшный фотоаппарат, поднял это чудовище и нажал на кнопку – сфотографировал Машу.

Регина что-то говорила, показывала, сыпала именами королей, но Маше не хотелось слушать, и она пошла за голубем. Сытый мадридский голубь перебирал красными лапками, уходя от заинтересовавшейся им туристки, и все никак не мог решить – взлететь, не взлететь? Летать ему было лень, и Маша его определенно поймала бы, если бы ее не позвали в автобус.

Вторую остановку сделали у ресторана, который явно заключил договор с «Эстрела-Тур» на обслуживание туристов. Хотя сиеста была в самом разгаре и большинство заведений общепита стояли закрытыми, пережидая страшную дневную жару в двадцать пять градусов, здесь журналистов обслужили. Подавали все традиционное – гаспаччо, паэлью, салаты какие-то, но Маша ела мало, больше глазела по сторонам. Ей нравились и стены, обшитые деревянными панелями, и небольшие картины, и старые фотографии. Маша сразу заметила, что здесь в почете красный цвет – цвет страсти, жертвенной крови Христа, кардинальских мантий и дьявола. И холодный суп в тарелке – гаспаччо – тоже был красный, из перетертых помидоров и прочих овощей. Пламенный народ эти испанцы.