Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Однако картина жизни в сельской местности выглядела несколько иначе. К сожалению, о сельской жизни того времени известно мало, особенно это касается отношений между господами и их вассалами. Декрет 1480 года освободил арендаторов в поместьях от последних следов рабства, дав им свободу продавать свою собственность и по собственной воле переезжать куда угодно. Но им по-прежнему приходилось платить сеньориальные сборы и оставаться в юрисдикции сеньора, которая, по-видимому, очень сильно различалась в зависимости от характера этого сеньора. Поэтому законодательное улучшение их положения, исходящее от короны, не всегда сопровождалось соответствующим улучшением их экономического статуса. Тем не менее среди крестьян, составлявших 80 процентов населения Кастилии, существовали заметные различия. Среди них выделялась небольшая группа крестьянской аристократии – «богатые работники», которые были ярко представлены в кастильской литературе и являлись доминантными фигурами в жизни деревни. Существовала достаточно многочисленная группа крестьян, живших в городах и совмещавших обработку своей земли с занятием ремеслом и мелкой торговлей в городе. Но основная масса, судя по всему, жила в бедности, которая легко могла превращаться в нищету. Правда, за исключением некоторых областей Галисии, рабство исчезло, и крестьяне, платившие ежегодный censo за пользование своей землей, могли чувствовать себя достаточно защищенными перед законом. Правда и то, что в XVI веке в Кастилии не было ни одного крестьянского восстания. Но условия, по крайней мере в некоторых регионах, были отчаянно тяжелыми, поскольку вся система землевладения была устроена таким образом, что, возложив на крестьян основное бремя сельскохозяйственного производства, не обеспечивала их ресурсами, способными сделать работу на земле эффективной. Крупные землевладельцы, похоже, мало интересовались использованием своих поместий по прямому назначению. Вместо этого они довольствовались тем, что сдавали значительную часть земли в аренду. Эту землю обрабатывали крестьяне, которым, вероятно, приходилось сначала брать у них в долг, чтобы обеспечить себе надел. Затем они обнаруживали, что их скудные заработки резко снижены за счет десятины, налогов и сборов. После этого хватало одного-двух неурожаев, чтобы превратить их в безнадежных должников.

Проблемы крестьянства были особенно серьезны с учетом того, что население Кастилии росло, и уже случались моменты, когда возникали трудности с тем, чтобы его прокормить. Сельскохозяйственные технологии оставались крайне примитивными. Бедной от природы земле не давали как следует отдохнуть, а обычный способ увеличения производства состоял в использовании бросовых земель, которые через несколько сезонов резко теряли урожайность. Кастильское центральное плато традиционно, по крайней мере в урожайные годы, производило определенное количество зерна на экспорт, но другие части полуострова не могли даже прокормить себя. Особенно это касалось Галисии, Астурии и Бискайи, которые снабжались по морю из Кастилии или из Арагонской короны, импортировавшей зерно из Андалусии и Сицилии. Но в неурожайные годы Кастилия сама зависела от импорта зерна из-за границы. В частности, первые годы XVI века оказались особенно неудачными. В 1502 году цены на зерно резко выросли и оставались высокими до 1509 года, когда на редкость хороший урожай так резко обрушил их, что многие фермеры разорились.

В 1506 году власть ответила на кризис разрешением массового импорта зерна, а в 1502 году учреждением так называемой taza de trigo, то есть введением фиксированной максимальной цены на зерно. Подобные попытки ограничить цену, предпринимавшиеся периодически в первые десятилетия века, с 1539 года стали постоянной чертой аграрной политики короны. Но поскольку они были направлены на защиту интересов потребителей, а не производителей, то лишь добавляли трудностей производству, у которого и без того имелись серьезные проблемы, и которое – что еще важнее – практически лишено поощрения и поддержки со стороны короны.