Испанская хроника Григория Грандэ

Для испанцев было непостижимо, как человек, занимающий высокое положение, не чванится, не придает никакого значения внешним атрибутам, по-простецки разговаривает со всеми и ничем не походит на генералов, знакомых им по старой королевской армии.

В своем неизменном штатском костюме Сыроежкин казался человеком, который вышел из дому на несколько минут. Пиджак и крупнокалиберный пистолет он почти всегда оставлял в автомобиле, где на полу перекатывалось с десяток ручных гранат-лимонок, запалы от которых он носил в портсигаре или небольшом дорожном несессере. Другой пистолет — «вальтер» — находился в заднем кармане брюк. Вряд ли эта огнестрельная «игрушка» могла считаться серьезным оружием в бою! Еще до того, как я впервые увидел бесстрашного разведчика Григория Сыроежкина в Испании, мне довелось многое слышать о его славных делах. Вокруг его имени ходили легенды. И вот стою я перед ним, совсем не «легендарным».

Прежде чем начать со мной разговор, Сыроежкин, как бы прицеливаясь, раза два посмотрел на меня. Затем достал из кармана затрепанную записную книжку, полистал ее и не глядя сказал:

— Значит, ты командовал авиационной частью? Кажется так? Но здесь летать тебе не придется. Да, не придется… — Он помолчал, снова полистал свою книжку и продолжал: — В Испанию присылают летчиков-добровольцев и спустя полгода меняют. Конечно, тех, кто вытащил счастливый билет и не остался в здешней земле. Так-то… Война! А ты не только летчик, но и пограничник, оперативный работник. Здесь такие очень нужны. Здесь найдется для тебя важная и интересная работа. Ну как?

Мне очень хотелось летать в Испании, приобрести боевой опыт летчика, помериться силами с фашистами в воздухе, и я прямо сказал об этом Сыроежки ну.

— Этот вопрос решен дома и перерешать его здесь никто не будет. Ты опытный человек, тебе не двадцать лет… Ну как, согласен? — Он засмеялся своему вопросу.

Действительно, вопрос о моем согласии мог быть поставлен только в шутку. Не возвращаться же мне домой лишь потому, что я лишался возможности сражаться в воздухе.

Заметив на моем лице разочарование, Сыроежкин взял со стола кувшин и наполнил два стакана.

— Пей, уж очень жаркий день сегодня.

Неожиданно он по-мальчишески подмигнул мне. И сразу возникло ощущение старого знакомства и дружбы.

— Хочешь поехать в Мадрид командовать интернациональным разведывательно-диверсионным отрядом? — неожиданно спросил Сыроежкин. — Испанцы называют эти отряды «герильерос», по-нашему — партизаны.

— Он затушил недокуренную сигарету и добавил:

— Они действуют там. — Жест его руки не оставлял сомнения, что речь идет о тылах противника. Правая рука у него выпрямилась не до конца, по-видимому, была сломана и неправильно срослась.

Что ж, Мадрид при всех условиях был местом, куда многие мечтали попасть: о героической обороне испанской столицы говорил весь мир.

День и ночь бомбят, обстреливает артиллерия… В Мадриде не очень выспишься…

— Я согласен…

Григорий одобрительно кивнул и, как старому знакомому, сказал;

— С авиацией расставаться трудно, но ведь и наше дело не хуже, а?.. Знал я одного летчика еще во время гражданской войны. Лихой был летчик. Между прочим, из офицеров царской армии. Иван Егоров, маленький такой, блондин…

Бог ты мои! Он знает Ивана Егорова!

— Это же мой инструктор, учитель. Он выучил меня летать! — задыхаясь от волнения, выпалил я.

Сыроежкин с интересом посмотрел на меня.

— Вот оно что! Значит, ты ученик Ивана. Достойный он человек, с первых дней революции с нами. На польском фронте дрался в 1920 году с французскими летчиками, летавшими на самых по тому времени современных самолетах. А наши — на «гробах» латаных-перелатаных. Одни из этих французских асов и сбил его однажды. Но Егоров уцелел, хотя и потерял половину зубов и основательно покорежил свою физиономию…

Все это я уже во всех подробностях слышал от самого Ивана Ивановича, но все же ловил каждое слово Григория о нем…

Весь этот день провели мы вместе. За обедом Григорий рассказывал о людях мадридского отряда. Он не раз уже ходил с ними «на ту сторону».

— Теперь ты походишь с ними. — Он бросил на меня испытующий взгляд, — Там у тебя будет надежный помощник — советский товарищ Александр Рабцевич. Ои известен здесь под именем Виктор. Старый белорусский партизан, живет в отряде с бойцами. У тебя будет номер в отеле «Гэйлорд», где живут все советские военные советники. Там линия поенной связи: телефон, радио, и я всегда смогу поддерживать контакт с тобой.

Но когда этого потребуют обстоятельства, ты будешь ночевать и в отряде. Знаешь, в Мадриде обстановка такая… как тебе сказать? Ну, не очень надежная: много агентов «пятой колонны», анархисты, троцкисты и всякая другая нечисть… Поживешь, сам увидишь…

МАДРИД — СЕРДЦЕ ИСПАНИИ

Из семи дорог, ведущих к этому географическому центру страны, шесть были перехвачены врагом в непосредственной близости от города. И только Французское шоссе, проходящее через Гвадалахару и Сарагосу, вернее, часть его, примерно на протяжении девяноста километров, находилась в руках республиканцев.