Испанская прелюдия

– Платон, и ты здесь? Хочешь пригласить меня на бокал винца?

Улыбка Деми была ослепительной. Эдакий добрячок, наполненный альтруизмом, так и брызжущим из него.

– А мы как раз собирались расслабиться. Познакомься, это мой земляк Иван Джига.

– Деми, – назвался бывший тореадор, протянул руку новому знакомцу и спросил:

– А ты, Иван, имеешь какое-то отношение к корриде? Ведь у вас в СССР она вроде как не практикуется.

– У него другая коррида. Он пускает под откос поезда фалангистов, – ответил за Джигу Дерибас. – В таких делах Иван большой мастер.

– Это очень интересно, – заявил Деми и вновь улыбнулся.

Несмотря на бесшабашный вид, Иван сразу же почувствовал в нем скрытую силу, гибкость пантеры и волчью хватку.

– Так присоединяйся к нам, – предложил он этому парню. – Мы с Платоном собрались отпраздновать встречу в каком-нибудь ресторанчике. Поговорим о том о сем.

В его словах чувствовался какой-то подспудный смысл, неясная перспектива. Дамиан это почувствовал и тут же принял приглашение.

Вскоре они уже сидели в ресторане, заказали бутылку мадеры и кое-какую закуску. Тихо играл струнный оркестрик.

Дерибас разлил вино.

– За знакомство, – сказал он.

Мужчины выпили, заели мадеру черешней.

– Мне вот что непонятно, – начал разговор Джига. – Дамиан, ты ведь матадор, специалист в своем деле. Казалось бы, живи и радуйся. А тут вдруг такой разворот в судьбе. Ты в одиночку начал борьбу с франкистами. Почему? Они ведь тоже очень любят корриду и аплодировали бы тебе стоя. Какая тебе разница? Расскажи, если захочешь. Меня интересуют подобные истории.

Дамиан понял, что новый знакомец неспроста подвигает его на откровенность, задумался на пару минут и начал свой рассказ:

– Я в отроческом возрасте за стадом ходил, бычков пас, хорошо с ними управлялся. Это заметил пастух. Он раньше матадором был, но бык ему разбил колено и сделал хромым на всю оставшуюся жизнь. Какая уж тут фиеста! Он меня по старым связям и пристроил в команду тореро Пабло Круса. Сначала я дерьмо с арены убирал, потом меня перевели в пикадоры. Когда Пабло окончательно спился, занял его место.

Я любил бычков, хорошо знал их повадки и жалел, зря не мучил, берег для последнего, единственного удара. Я всегда наносил его именно тогда, когда публика этого хотела, умел работать близко к рогам быка, специально его утомлял, чуял, чуял, когда он на меня бросится, всегда вовремя уворачивался, при этом показывал заранее отрепетированные трюки. Про меня в газетах писали, что я работал всегда точно и непринужденно, словно имел дело не с разъяренным быком, а с безмозглой и безрогой коровой.

Ровно два года назад, на фиесте в Памплоне, я немного выпил и решил показать мастерство старой школы, четкость движения при максимальном риске. Все шло отлично, бычок уже был готов к последнему удару, выполнял все, что я ему навязывал. Толпа в напряженном безмолвии следила за моей работой. Но среди зрителей нашелся один мой недруг. Женщину я у него увел. Он начал кричать что есть мочи всякие оскорбления в мой адрес. Я на секунду отвлекся и почувствовал боль в левом боку. Теплая кровь потекла по телу, но у меня хватило сил убить быка. Так мы и упали рядом посреди арены. Я дешево отделался. Бык сломал мне лишь два ребра. Рог не задел внутренних органов. Через два месяца я вернулся к своей работе.

А потом в Севилью пришли фалангисты. Сначала я к ним отнесся равнодушно, но они убили пастуха, который меня привел на арену. Мяса им захотелось бесплатно. После этого я их возненавидел и пошел на баррикады, где бился с марокканцами. Но мы проиграли, и я на время затаился. Фалангисты начали зверствовать. Они убивали людей за неправильное слово, за красный бант на груди. Тогда я создал партизанский отряд, состоящий из одного меня, и устроил им партизанскую корриду, начал резать всяких горлопанов. Покричит он перед народом в мегафон, пойдет домой, а я ему пику в брюхо в какой-нибудь подворотне. Теперь я уже убивал не бычков, а тех негодяев, которые подняли мятеж, хотели народ превратить в рабов. Я резал их без всякой жалости, пока меня не сцапали. Теперь я здесь, борюсь с возмутителями спокойствия в ресторане. – Дамиан замолчал.

– И не надоело тебе гонять буйных пьяниц? – с усмешкой спросил Джига.

Это было приглашение к танцу.

Дамиан сразу почувствовал суть дела и спросил:

– А что, у тебя есть другое предложение?

– Есть. – Улыбка мигом сползла с лица Ивана. – Поступай в наш диверсионный отряд. Вместе будем фалангистов давить.

– Я не специалист по взрыву поездов, – заявил Дамиан, но его глаза горели неугасимым огнем надежды.

– Нам нужны разные специалисты, в том числе по забою бычков в синих рубашках, – проговорил Иван и вопросительно уставился на матадора.

– Если в синих рубашках, то всегда готов. Куда явиться? – Дамиан застыл в ожидании ответа.

Джига назвал местоположение базы и осведомился:

– Сам доберешься?

– Доберусь.