Испанские нищие

- Оповестите как можно больше людей, что записи ваших нынешних исследований растиражированы и хранятся в разных местах. Я поступлю так же. Чем больше народу будет знать, тем безопаснее для вас. Расскажите директору, чем вы занимаетесь, и подайте заявку на патент от своего имени. Я должна присутствовать при вашем разговоре с Ли, если вы собираетесь претендовать на часть прав этой работы независимо от "Самплис".

- Что ж. - Уолкот запустил пальцы в свои редкие волосы. - Откровенность за откровенность.

Что-то в его голосе заставило Лейшу резко поднять голову.

- Дело в том, что те исследования, которые я только что записал для вас... - Он пригладил волосы и стал на одну ногу, этакий смущенный журавль.

- Да?

- Они не полные. Я опустил последний кусок. Тот, которого у воров тоже нет.

Значит, он не такой растяпа, как ей казалось. Лейша всегда считала, что безрассудные клиенты хуже, чем недоверчивые. Даже когда осторожность распространяется на собственного адвоката.

Уолкот смотрел мимо нее. В его странном голосе вновь зазвучала сила.

- Вы сами сказали, что не знаете, кто украл первый экземпляр. Но он представляет большую ценность для воспроизведения исследований. Или для того, чтобы помешать им. А вы - Неспящая, мисс Кэмден.

- Понимаю. Но для вашей безопасности, доктор, важно, чтобы вы записали и этот последний кусок. Можно в каком-нибудь другом, абсолютно безопасном месте. - Интересно, где его найти?

Уолкот наконец опустил поднятую ногу и кивнул.

- Я подумаю. Вы действительно считаете, что мне может угрожать опасность, мисс Кэмден?

- Да, - ответила она. - Считаю.

10

Джордан Ватроуз налил себе еще из бара, устроенного в старинном секретере в гостиной матери. Какой это бокал - третий? Или четвертый? С веранды, нависшей над океаном, как палуба корабля, донесся смех. Джордану он показался нервным. Что, черт возьми, Хок вещает на этот раз? И кому?

Он не хотел привозить сюда Хока. Отмечали пятидесятилетие отца; Бек собирался устроить небольшую семейную вечеринку. Но мать только что закончила отделку нового дома и хотела похвастаться. Двадцать лет Алиса Кэмден-Ватроуз прожила, не прикасаясь к отцовскому наследству, за исключением тех случаев, когда надо было платить за обучение детей. Но когда ей исполнилось сорок, мать ни с того ни с сего выстроила огромный дом на берегу океана, в бухте Морро, где серые киты пускали фонтаны всего в нескольких милях от берега. Обставила его дорогой и якобы старинной английской мебелью, купленной в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Лондоне. Бек, самый легкий и мягкий человек из всех, кого знал Джордан, только снисходительно улыбался, даже несмотря на то, что подряд на строительство достался другому. Приезжая с матерью на стройплощадку, Джордан заставал Бека за работой вместе с плотниками. Он забивал гвозди и укладывал балки. Дом был готов, и Джордан с беспокойством ждал от матери новых сюрпризов. Начнет карабкаться вверх по социальной лестнице? Сделает пластическую операцию? Заведет любовника? Но Алиса не обращала внимания на престижных соседей, сохранила полную фигуру и, довольно напевая, ухаживала за своей музейной мебелью и садом.

- Почему непременно английская? - спросил однажды Джордан, ощупывая спинку шератоновского стула. - И антикварная?

- Моя мать была англичанкой; - В этот первый и последний раз Джордан услышал от нее упоминание о бабушке.

День рождения Бека совпал с новосельем. Алиса пригласила друзей семьи, коллег из Близнецовой группы, приятелей-соучеников и преподавателей Мойры, Лейшу Кэмден и Кевина Бейкера, и еще одну Неспящую, которую Джордан никогда раньше не видел, хорошенькую рыжеволосую Стеллу Бевингтон. Калвин Хок напросился сам.

- Не стоит, Хок, - сказал ему Джордан в конторе фабрики.

- Я хочу познакомиться с твоей матерью, Джорди. Редкий сын так отзывается о своей матери.

У Джордана вспыхнули щеки. Со школьных лет его дразнили маменькиным сынком. В последнее время любое слово Хока его жалило. Кто был тому виной - Хок или сам Джордан, трудно сказать.

- Это ведь семейный праздник, Хок.

- Я, безусловно, не хотел бы вторгаться в семейный круг, - вкрадчиво сказал Хок. - Но ты же говорил, что это еще и новоселье, а? У меня есть для твоей матери подарок. Эта вещь принадлежала когда-то моей матери.

- Вы очень щедры, - ответил Джордан, и Хок ухмыльнулся: манеры юноши изрядно забавляли. Джордану хватало проницательности, чтобы заметить это, но он не знал, как реагировать. Он собрался с духом и признался:

- Я не хочу, чтобы вы туда ехали. Там будет моя тетка. И другие Неспящие.

- Я прекрасно это понимаю, - сказал Хок, и Джордану показалось, что вопрос закрыт. Но почему-то он возникал снова и снова. И безобидные на первый взгляд высказывания Хока ранили все больнее, а огрызаясь, Джордан чувствовал себя виноватым. И как-то вышло, что сейчас Хок на веранде беседовал с Беком и Мойрой, окруженный восхищенной группкой однокашников, Лейша с непроницаемым лицом наблюдала за Хоком. Джордан улизнул, чтобы налить себе очередную порцию виски. Он так спешил, что пролил спиртное на новый бледно-голубой ковер.