В солнечном мареве, радужном, светлом и зыбком,тают и тонут цветы на весеннем лугу;ты убегаешь и каждым движением гибкимлегкость античную воссоздаешь на бегу.Синей тесьмой горизонт золотой опоясан,и в идиллическом шуме гигантской сосны —из-за холмов приходя отголоском неясным —всплески морского волшебного гимна слышны.Лесбос
{16}ли это?.. Иль, может быть, Крит
{17}? Иль Китира
{18}?..Время сместилось… Реальности блекнут черты,снова кентавры встают в дуновенье зефира,я — Аполлон, и Дианой мне видишься ты.
* * *
«Над крышами скользнув, течет поток червонный…»
Над крышами скользнув, течет поток червонный,в бездонной синеве разбрызгивая злато;счастливые цветы, разлив зеленых листьев,весна хмельных полей — все золотом объято.Поля хмельной весны облиты позолотой —червонною тоской далекого заката;над платиной речной прохлада луговая,пернатых суета и ветерок крылатый.Я — словно обнажен. Я — золота частица…Язычником бы стать, среди нетленных статуйвне времени бы жить — бездумно, бестревожно —и быть сильней богов, огромнее заката…
ПЕЧАЛЬНЫЙ ЗИМНИЙ ОТЛИВ
Суденышки малые у причала; сталарека унылой канавой с кровью темнее сажи…Тиной покрыты пляжи; к закату похолодало…В сумерках ветер стонет горестно и протяжно.Матросы сошли на берег, руки в карманах,в зубах у каждого трубка… В тиши неприветнойнамокшие чайки выныривают из туманаи громко горланят, кружа над крепостью ветхой.Падает вечер; на небе свинцовом, хмуромни звезд, ни луны. Из прокопченной харчевни —сквозь меланхолию стекол — видна гравюра:чернеют баркасы в черном порту вечернем.
ИДЕТ ДОЖДЬ
Меня баюкает ливень; баюкает, словнокаких-то стихов незнакомых нежные ритмы…О закоулков зеленый сумрак! — к нему прикованвзгляд черных глаз, печальных и полуоткрытых.Замкнуты двери. Приглушенно звучит беседа…Говорят, что наша душа скитается где-тодождливыми вечерами… В глубине коридоровсны проплывают облаком еле заметным…Улица вся промокла. Дрожа, хоронятся птицыпод плющом густолистым. Школьницы мчатся стайкой,книги к новорожденной груди прижимая,под огромными бабушкиными зонтами.Вот и глаза открылись… Перекрученной нитьюструи тянутся с неба… И, говоря откровенно,надоело смотреть на игру пузырей мгновенных,на зеркало тротуара в наплывах пены.