Испанский дневник

Этот документ – единственный из существующих сейчас на Земле, который может ободрить и успокоить людей, уставших и отчаявшихся в борьбе с империализмом. И не потому лишь, что документ этот показывает с предельной ясностью результаты, к которым приводит последовательная борьба за свободу, за счастье людей, против угнетения и эксплуатации. А потому еще, что этот документ не только знамя и программа для осуществления, но и твердый список того, что сделано, что существует. Сделано все, существует все, что значится в новой Советской Конституции. Прежде чем объявить о всех правах советского гражданина, народ добыл и закрепил их. Прежде чем провозгласить советскую демократию во всем ее размахе, народ создал, вырастил и воспитал ее в сознании своей правоты и силы, вооружил ее против нападения врага.

«Значит, победить можно, – говорит себе рабочий, крестьянин, интеллигент, застигнутый один на один чудовищем фашизма. – Значит, все это существует. Значит, это не только мечта».

Да, победить можно. Да, все это существует – и без разрешения, без спроса Гитлера и Муссолини. Это живет и дышит, все, что описано в новой Советской Конституции. Живет и цветет непобедимая сила – советская демократия. Она на виду у всех – можно приезжать, смотреть, слушать, изучать, трогать руками. Она думает, эта демократия, не только о себе. Башкиры говорили на своем съезде не только о своих, но и об испанских делах. Они послали приветствие в Мадрид – и не только приветствие. Мадридские матери и дети питаются хлебом, мясом и молоком, присланными башкирским и всеми советскими народами. Когда астурийские горняки, разбитые два года назад реакционной военщиной, должны были покинуть свою родину, они нашли и новое отечество, и хлеб, и труд под крылом советской демократии. Говорят, что это не нравится гитлерам и генералам Франко. Может быть… Одна радость есть у испанского, у германского, у китайского рабочего, но большая. Есть Советская страна, есть советская демократия, и ей ничего не страшно, и с ней ничего не страшно, и ее ничто не сокрушит. Значит, можно и стоит бороться, значит, есть где-то победа и ее плоды. Один свет пронизывает глухую, опасную, смертоносную мадридскую ночь. Но этот свет не меркнет, его никто, ничто и никогда не сможет потушить.

26 ноября

Сегодня совершенно тихо. Очевидно, вчерашний день очень измотал фашистов. У них большие потери.

И авиация сегодня нас совсем не тревожит. Это, видимо, результат того, что вчера республиканские летчики напали на аэродром в Талавере и разгромили его.

Фашистские и сочувствовавшие им телеграфные агентства распространяют душераздирающие известия о будто бы захвате якобы германского посольства, будто бы анархистами, якобы народной милицией.

На самом деле произошло нечто совсем другое. После того как германское правительство официально признало мятежную хунту Бургоса, республиканцы дали германскому посольству в Мадриде определенный срок на отъезд и эвакуацию.

Когда этот срок кончился, представители министерства напомнили об этом посольству. Днем посольские чиновники уехали из Мадрида целым караваном автомобилей и грузовиков. При выезде из города их не обыскивали, не досматривали, а только проверили документы.

После отъезда персонала посольства к зданию прибыли представители министерства внутренних дел и полиции наложить печати на входные двери. Они изумились, увидев, что посольство еще населено, и весьма.

На оклики полиции из дома вышла целая толпа людей с поднятыми вверх руками – в знак сдачи. Здесь оказалось тридцать очень крупных и известных фашистов, которых или разыскивали, или считали давно сбежавшими в лагерь фашистов. Сегодня опубликованы их имена.

Перед эвакуацией посольство в автомобилях под дипломатическим флагом спешно распихало по городу, по другим миссиям некоторых самых крупных своих постояльцев, в числе их подполковника Авиа, маркиза Уркихо, графиню де Лос Морилес и других почтенных личностей. Остальные так и застряли здесь.

Войдя вслед за фашистами в здание посольства, мадридцы увидели настоящую крепость. Входы, переходы, лестницы забаррикадированы мешками с песком, цементом с бойницами и брустверами для винтовок и пулеметов.

Большинство оружия посольство увезло с собой, но кое-что осталось: двадцать один револьвер, три ручных пулемета и еще семь прикладов к другим ручным пулеметам, автоматические пистолеты, семь винтовок, двенадцать охотничьих ружей, одна зенитная винтовка, один бомбомет, три ящика ручных гранат, противогазы, четыре кинжала, испанское монархическое знамя и куча всяких испанских фашистских эмблем. Мигель Мартинес, бродивший вместе с полицией по комнатам, выпросил пистолеты и ручные пулеметы для своих комиссаров. Во дворе посольства осталось семь автомобилей и один грузовик. В этих машинах полиция по целому ряду признаков опознала те самые «автомобили-привидения», которые по ночам обстреливали прохожих и патрули милиции, наводили панику в городе.

Германское посольство было пристанищем моторизованных ночных бандитов!