Испанский поход

Осмотревшись, Чайка понял, что бой почти закончен. Они выиграли, правда дорогой ценой. Находившиеся на острие атаки римляне с ходу пробились на мост и даже на какое-то время оттеснили с него африканцев, но затем их разделили атакой с флангов и разбили по частям. Те, кто остался сзади, а их было не больше сорока человек, ускакали в ночь, поняв, что карфагенян не удастся выбить с моста. А еще человек двадцать, попав в окружение, яростно отбивались на мосту, пытаясь вырваться из окружения. Но вскоре все были уничтожены.

Глава двенадцатая Почти дома

Едва отчалив от берега и проплыв вдоль него с полкилометра на небольшом удалении, корабли Ларина, считавшего себя уже в безопасности, неожиданно вновь подверглись нападению.

Когда злополучная стоянка осталась позади, они поравнялись с выдававшимся вперед мысом, где рос густой лес, и там вновь показались гетские всадники в блестящих доспехах.

Ларин, наблюдавший с кормы за тем, как выстраивается в кильватер его караван, груженный разобранными баллистами, вдруг услышал знакомый свист и едва успел пригнуться, как над головой пролетела стрела. Потом еще одна и еще, а рядом послышались стоны.

Стоявшие у борта рядом с адмиралом двое скифов, убитые шальными стрелами, обрушились в воду, выронив луки. А Леха, сначала слегка присевший от неожиданности, чтобы укрыться за ограждением, увидев смерть своих людей, в ярости встал в полный рост.

– Ответить немедленно! – заорал Леха, увидев, как свалился на палубу сотник Инисмей, получив стрелу в плечо.

Тотчас вдоль борта выстроились человек двадцать скифов, которые, натянув тетиву, стали выцеливать гарцевавших между деревьями гетских всадников. Волна за волной стрелы стали накрывать их. Вскоре на глазах адмирала несколько человек свалились с коней, пораженные точными выстрелами. Ответный «огонь» с берега поутих.

– Молодцы! – заорал Леха, даже подпрыгивая на своем месте от радости, позабыв про еще не зажившую ногу. – Вали всех, кто осмелится показаться на берегу.

Его лучники смогли поразить еще пятерых, до тех пор пока корабль не удалился от мыса слишком далеко и стрелы перестали доставать до берега. Зато его место заняла следовавшая за флагманом бирема, и оставшиеся геты вновь вступили в перестрелку с лучниками скифов, продолжавшими перемещаться по берегу.

– Эх, жаль, не могу поставить парочку баллист на палубу, места маловато, – сокрушался адмирал, призывая в свидетели Токсара, – вот они бы у меня тогда получили по первое число. Я бы им показал, что такое скифская артиллерия, ни одного дерева на берегу бы не осталось. А ты, Токсар, и сам бы стариной тряхнул. Помнишь, как мы греков под Херсонесом топили?

– Да, славная была битва, – кивнул Токсар, предаваясь воспоминаниям, благо стрелы перестали свистеть, – я тогда своими руками поджег первую квинкерему.

– Это верно, достал ты ее тогда, – похвалил его Ларин, словно это произошло пару минут назад, – отличился перед Иллуром.

Между тем корабли прошли «опасную зону», перестрелка закончилась. Больше всех пострадала от нее флагманская бирема, где имелось несколько убитых и раненых.

– Держись ближе к центру реки, – приказал Ларин рулевому, направляясь к мачте, где лежал пораженный стрелой Инисмей. И добавил, как бы размышляя вслух: – Мало ли что взбредет гетам в голову. Вдруг еще задумают проводить нас до следующего мыса.

Рулевой, почитавший Ларина за главного на корабле после своего капитана, немедленно заложил вираж, направляя бирему в самый центр стремительного течения, которое вновь подхватило корабль и понесло его дальше так быстро, что можно было даже не пользоваться веслами.

– Как ты? – спросил Леха, приближаясь к раненому сотнику, вокруг которого колдовал походный лекарь. Тот самый престарелый скиф, что пользовал его рассеченную ногу. Стрела вонзилась Инисмею прямо в правую лопатку, и тот истекал кровью. Но, сжав зубы, подавлял стоны, когда лекарь бередил его рану, промывая и осматривая.

Инисмей слабо улыбнулся в ответ, даже повел здоровой рукой, «мол, все в порядке».

– Жить будет? – спросил Леха у лекаря.

– Если вынуть стрелу и зашить, будет, – успокоил его старик, крепкими пальцами ощупывая плечо, – а если нет, то скоро умрет.

– Делай, что должен, – приказал Леха, – он парень крепкий, выдержит.

И лекарь, достав свои нехитрые инструменты, приступил к извлечению стрелы. Все время, пока сотника оперировали, Леха простоял на корме, слушая раздававшиеся стоны, но разглядывая бурную воду, что закручивалась многочисленными водоворотами на середине реки. А затем увидел, как несколько воинов, положив своего командира на плащ, отнесли его вниз под палубу, где размещалось большинство воинов, временно ставших пехотинцами.