Испанский садовник. Древо Иуды

Дорогой Дэвид!

Я приеду в Уинтон в четверг, девятого, вместе с тетей, чтобы пройтись по магазинам. Если сможете подойти к часам на Каледонском вокзале примерно около шести, то я, наверное, там Вас встречу, но в моем распоряжении останется не более получаса, так как поезд домой отходит в половине седьмого. Надеюсь, Вы здоровы и не слишком заняты на работе.

Мэри.

P. S. Уилли рассчитывает, что его открытка дошла.

Не письмо, а безжизненное железнодорожное расписание, и все же за сухостью угадывалось какое-то подводное течение, глубоко взволновавшее Мори. Он с болью почувствовал отсутствие той искорки, что загоралась в Мэри и озаряла все, к чему бы она ни прикасалась в его компании. Но он все-таки увидится с ней в следующий четверг. По крайней мере, этого он добился.

Когда пришел срок, он заранее все спланировал – договорился с Керром, другим практикантом, что тот подменит его на два часа вечером. Профессор Драммонд никогда не совершал вечерний обход раньше восьми, поэтому, если повезет, Мори ничем не рискует. Днем прошел дождь. Над городом сгущался туман, когда Мори покинул больницу и сел в желтый трамвай в Элдонгрове. Он боялся, что опоздает, но еще задолго до назначенного часа оказался на Каледонском вокзале и занял позицию под массивным центральным циферблатом. Был самый час пик, и под большим стеклянным куполом, непроницаемым для света из-за скопившейся за многие годы грязи, толпы пассажиров устремлялись к местным поездам. Пахло паром, туманом и сернистыми выделениями, сквозь которые пробивались пронзительные свистки отходящих локомотивов. С подземных эстакад змеевидными кольцами поднимался ядовитый дым, словно из ада.

Часы пробили шесть. Вглядываясь в незнакомые лица, Мори наконец заметил ее. Сердце его громко забилось, когда она двинулась к нему, нагруженная бесчисленными пакетами, такая маленькая и беззащитная в той суетливой толпе. На ней был темно-коричневый костюм с коротким жакетом, тонкая меховая горжетка и маленькая коричневая шляпка. Ничто другое ей так не пошло бы. Он впервые видел ее в таком официальном наряде, придававшем ей значительность, о которой он раньше не подозревал. Внезапно его потянуло к ней со всей страстью.

– Мэри!

Он освободил ее от пакетов, распутав бечевку с маленьких пальчиков в перчатке. Она улыбнулась ему слегка устало. Туман оставил след сажи на ее щеке, подчеркнул легкие тени под глазами.

– Вам все-таки удалось вырваться?

– Да, – ответил он, глядя на нее.

Они помолчали немного, затем он поинтересовался:

– Делали покупки?

– Мне кое-что понадобилось. А тетушка Минни решила устроить себе выходной. – Мэри прилагала усилия, чтобы говорить беспечно. – Она сейчас отправилась повидаться с подругой… Иначе я не смогла бы отлучиться.

– Разве вы не можете задержаться подольше?

Она, потупившись, опустила голову.

– Меня будут встречать… в Ардфиллане.

Неужели в ее ответе содержался намек на неусыпный надзор? Так это было или нет, ее явная усталость его встревожила, как и безжизненный тон, и упорное нежелание встретиться с ним взглядом.

– Похоже, вам не помешает чашка чаю. Зайдем сюда?

Он показал не без колебаний на буфет, залитый огнями и набитый людьми, лишь отдаленно напоминавший тихое заведение в Крэгдоране. Но она сразу покачала головой.

– Я уже выпила чаю с тетей во «Фрейзере».

Это был большой универмаг, торгующий домашней утварью. Мори почувствовал, как кровь прилила к голове.

– Тогда давайте не будем стоять среди этой проклятой толчеи. Пройдемся перед вокзалом.

Они воспользовались главным выходом и свернули на боковую улочку, ведущую в конец станции. Туман сгущался. Он клубился вокруг них, приглушая свет уличных фонарей и шум транспорта. Казалось, они бредут в собственном мирке, но Мори все равно не мог дотянуться до нее, не смел взять ее за руку. Даже их слова звучали неестественно, официально, совершенно бессмысленно.

– Как идет учеба? – поинтересовалась она.

– Нормально… надеюсь. А у вас как дела? Дома все в порядке?

– Вполне, благодарю вас.

– Как Уолтер?

Она ответила не сразу. А потом, словно решившись объяснить все и одним махом покончить с сомнениями, сказала:

– Он был расстроен, но теперь ему лучше. Видите ли… он хотел определиться с датой нашей свадьбы. Мне казалось, не стоит спешить… Я думала, следует немного подождать. Но сейчас все назначено… на первое июня.

Последовала долгая пауза. Первое июня, тупо повторял он про себя, всего через три недели.

– И вы счастливы? – спросил он.