Испанское наследство

— Ты потрясающе выглядишь, сага mia. — Он протянул к ней руку. — Подойди ко мне. — Его низкий сексуальный голос должен бы лишить ее остатков самообладания. Но этого не случилось. Звук его голоса пламенем пробежался по жилам, и сердце запело. Снова погрузившись в мир фантазии, она подчинилась его команде и подошла к нему. Подошла медленно, уступая его воле. Но и чувствуя собственную могучую власть. Первый раз в жизни.

Власть была в том, как он следил за каждым ее движением. Как опустил веки, как лихорадочно заблестели серебристые глаза под густыми тенями темных ресниц. Власть в том, как слабые пятна вызванного желанием румянца вспыхнули на высоких скулах худощавого лица, выдавая его.

Шелест дорогой ткани вокруг затянутых в шелк ног. Его взгляд… Будто плод ее волшебной фантазии. И когда его протянутая рука коснулась ее, она перестала дышать. Ее обожгло словно заряженное электричеством прикосновение. И напомнило — она играет с огнем.

Но притяжение было слишком сильным.

— Никому не позволяй говорить, что ты не совершенство. Только совершенство — и ничто иное. — Себастиан поднес к губам ее руку и смотрел, как загорается румянец, сияют глаза и судорожно бьется пульс у основания стройной белой шеи над изящной золотой цепочкой. Себастиан отказался от борьбы.

Он даст ей сапфиры, такие же красивые, как эти бесконечно чарующие глаза, окаймленные темной бахромой ресниц. Он застегнет их у нее на шее и на запястье. Он найдет алмазы, достойные ее пальцев. Рози, которая никогда ничего не просила и не ждала от него, будет иметь все, что можно купить за деньги. Она будет его женщиной.

Напряжение увеличивалось. Обольщение только начиналось. Он был слепым дураком, борясь с тем, что она могла ему дать.

Если она хочет его.

Сердце готово было выпрыгнуть из его груди. Она была неопытной девственницей. Их ночь бурной страсти должна что-то значить для нее. Это был не просто страшный и неутоленный зуд, а что-то…

Пульс бился в висках. Он должен знать. Он поднял ее холодную руку и приложил к щеке. И получил ответ.

Она почти прижалась к нему. Он чувствовал легкую дрожь, сотрясавшую хрупкую фигуру. Манящий рот приоткрыт. Зовущий, нежный, полный, влажный… Ласкающая рука поднялась, пальцы легли на его щеки. Другая рука, едва касаясь, обводила рот.

Она подняла затуманенные желанием глаза. Себастиан втянул обжигающий воздух. Она принадлежит ему! Он получил ее! Еще никогда жизнь не казалась ему такой сладостной!

Кровь стучала в ушах. Оглушала его. Он опустил темноволосую голову, чтобы приникнуть к ее губам. Но, заметив краем глаза какое-то движение, остановился. Подавил ругательство. Юный официант бесстрастно прокашлялся и беззвучно прошел к столу, поставил шампанское в ведерко со льдом и другую бутылку в такое же ведро у высокого окна.

— Шампанское, сэр.

— Благодарю вас. — Себастиан не знал, как ему удалось выговорить слова, как удавалось держать себя под контролем. Он, как говорится, подорвался на собственной мине. Пригласил людей, чтобы они были всюду, входили и выходили из комнат. Он это сделал для уверенности, что будет держать себя в узде, подальше от Рози. Но это было давно, когда он еще боролся с собой. Когда испытывал неуверенность. А сейчас — лучше бы они были в тысячах миль от его дома.

Он невольно улыбнулся, обнял Рози за талию и повел к столу. Там налил вина и вручил ей запотевший бокал бледно-золотистого напитка. Себастиан заметил лихорадочный блеск глаз и гордо торчавшие соски под тонким золотом платья. Мучительно соблазнительная картина!

Dies! Как ему пережить этот вечер? Стиснув зубы, он подвинул ей стул, потом сел сам. Схватил большую льняную салфетку и набросил на колени. Надо же спрятать свидетельство того, что она делает с ним.

Рози с благодарностью сделала глоток холодного вина. Ей было невыносимо жарко. В жилах пульсировал огонь. Он собирается целовать ее. Ее фантазии превращаются в реальность. Она перевела глаза на освещавшие ночное небо городские огни. Осмотрелась в отчаянных поисках, за что бы зацепиться, чтобы начать разговор. Прервать ставшее невыносимым молчание. Создание ее фантазии, золотая женщина испанца, которая чуть раньше улыбалась ей из зеркала, не должна сидеть, точно проглотив язык. Ей полагается быть искрящейся, свободной, соблазнительной и уверенной. И она знала, что ни одного из этих качеств сейчас в ней нет. Внезапно она услышала вырвавшиеся у нее помимо воли слова:

— Я никогда раньше не была в Лондоне. Вы знаете о нем гораздо больше, хотя и иностранец!

Это прозвучало глупо. Рози покраснела. Собственная неотесанность глубоко огорчила ее.

— Для меня будет удовольствием в один из дней показать тебе город. — Он вежливо наполнил ее бокал. — Как настоящему туристу. Согласна?

Добрые глаза. Добрая улыбка. Добрые слова. Рози почувствовала некоторое облегчение. Она знала, что он не ждет от нее ответа. Его слова позволяют предположить, что они и в будущем будут встречаться. После ее возвращения из Испании. Или после того, как прояснится положение с беременностью. В ту или другую сторону. И они оба знают, что этого не случится.