Испанцы Трех Миров

Сопоставление ранних и последующих, вплоть до напечатанных в «Трофеях», вариантов стихов[504] выявляет еще одну важную особенность творчества Ж.-М. де Эредиа — канонизацию системы, черту крайне редкую, если не уникальную. Как известно, творческий путь крупных писателей проходит, как правило, по линии деканонизации. Языкового барьера Эредиа, разумеется, не ощущал, однако чрезмерная традиционность его поэзии, сказавшаяся в первую очередь в максимальной продуманности изобразительных средств и частичной предсказуемости, выдает в нем поэта, в сознании которого французский язык был явлением вторичным. Современниками его язык, вероятно, воспринимался как очень правильный и слегка архаичный[505]. Для Эредиа французский язык на той стадии развития, какой он достиг в XIX в. в своем поэтическом выражении, был в значительной мере все же набором средств (хотя и чрезвычайно разнообразных). Поэт, в той или иной степени осваивающий или освоивший неродной для себя язык, в лучшем случае будет доводить до предела тенденции, уже существующие в системе стилей эпохи, подчас — до совершенства, и не может быть родоначальником новых. Это и служит доказательством несвободного обращения с этой системой. Хорошим свидетельством этого является творчество Жозе-Мариа де Эредиа.

Индивидуальные особенности стиля того или иного из поэтов-парнасцев в значительной степени стушевывались жесткими канонами жанровой композиции[506]. Это особенно заметно при анализе творчества Эредиа. Его литературное наследие состоит в основном из сонетов[507]. Именно в этой форме он чувствовал себя наиболее спокойно, наиболее уверенно[508]. Знаменательно, что сохранившаяся критика Леконта де Лиля относится к форме романса, столь редкой у Эредиа, а не сонета. «Форма сонета, — по словам Л. Гроссмана, — при сложности, строгости и сжатости, обладает способностью замечательно выявлять все богатство данного поэтического языка»[509].

Наконец, в «Трофеях» не случайно такое обилие, граничащее с монтажностью, литературных реминисценций (одна из форм использования нормализованной литературной речи).

С теоретической и практической точки зрения абсолютно одинакового знания двух языков не бывает[510]. Каким же было соотношение испанского и французского языков в творческом сознании Ж.-М. де Эредиа? Владение им обоими языками (как литературными, так, по-видимому, и разговорными) приближается к типу билингвизма, при несомненной подчиненности в его литературной практике испанского языка французскому. Поэтому, когда в конце творческого пути Эредиа обратился к испанскому языку, выяснилось, что в сознании поэта между языком и литературной традицией наметился разрыв, в то время как французский язык постоянно служил для него живым средством опоры на традицию жанра, выбора выразительных средств, построения образа, особенностей строфики, рифмовки, эвфонии, средством опоры на всю французскую поэтическую традицию.

Библиографическая справка [511]

I

Расплата за своеволие, или Воля к жизни // Миф о Дон Жуане. СПб., 2000. С. 5–22.

Языки мувашшаха (Диалог культур в Аль-Андалус) // Многоязычие и литературное творчество. Л., 1981. С. 316–327.

Трубадур Христа // Льюль Р. Книга о Любящем и Возлюбленном. Книга о рыцарском ордене. Книга о животных. Песнь Рамона. СПб., 1997. С. 191–249.

Глупец народных сказок как архетип образа Дон (К постановке проблемы) // Изв. АН СССР. Серия языка илит. Т. 50. №. 2, М. 1991. С. 163–166.

«Ручательство за вещи невидимые» (Сервантес — «Дон Кихот» — Рыцарь Печального Образа) // Багно В. Дорогами «Дон Кихота». М., 1988. С. 5–164.

Миф об отвоеванном королевстве // Лопе де Вега. Великий Князь Московский. СПб., 1999. С. 5–30. (Прил. к альманаху «Канун». Серия «Библиотека испанской литературы»).

Размышления над влюбленным прахом Франсиско де Кеведо // Кеведо Ф. де. Стихотворения. СПб., 2001. С. 5–16. (Прил. к альманаху «Канун». Серия «Библиотека испанской литературы»).

Песнь Андалусии // Паласио Вальдес А. Сестра Сан-Сульписио. Л., 1984. С. 5–20.

Мысли о культуре и культура мысли Хосе Ортеги-и-Гассета // Вопросы литературы. 1991, № 2. С. 82–95.

Хосе Ортега-и-Гассет: Философия как наука о любви // Ортега-и-Гассет. X. Этюды о любви. СПб., 2003. С. 5–22.

Массовый исход из безысходного одиночества (Испанская поэзия конца XX столетия) // Современная испанская поэзия. СПб., 1998. С. 5–8. (Прил. к альманаху «Канун». Серия «Библиотека испанской литературы»).

II

Ясновидение былого и чудесного (Фантастическая проза Латинской Америки) И Книга песчинок. Фантастическая проза Латинской Америки. Л., 1990. С. 5–16.

Вымыслы и домыслы Хорхе Луиса Борхеса // Борхес Х.Л. Избранные сочинения: В 2-х т. Т. 1. Вымыслы. СПб. 2001. С. 5–24.

Хулио Кортасар, или Правила игры с классиком // Кортасар X. Собр. соч.: В 4-х т. Т.1. СПб., 1992. С. 5–20.

Круиз на дрейфующем потопе // Кортасар X. Выигрыши. СПб.; 1999. С. 5–8.

Книга о том, чем мы были раньше, до того, как стали тем, чем, неизвестно еще, стали ли // Кортасар X. Игра в классики. СПб., 2000. С. 5–10.