Исполнение желаний

Он пожал плечами.

— А чего, собственно, ты от меня хочешь? Я привез тебя сюда, чтобы помочь тебе пережить трудный период одиночества и трудностей. Все это было осуществлено, но ты должна была понять, что твое пребывание в Каза-Венуста может в один день прекратиться. Конечно, я все сделаю ради тебя, что в моих силах. Фактически, если ты сможешь остаться здесь еще на восемь или десять недель, мой контракт будет завершен, и я смогу сам увезти тебя в Англию. Это доставит тебе самую большую радость.

В отчаянии и от избытка чувств она взорвалась:

— Я же сказала тебе, что я ни на йоту не волнуюсь за себя. Разве тебя совсем не волнует тот факт, что Инез уходит из твоей жизни навсегда?

Николас улыбнулся.

— А не кажется ли тебе, что ты устраиваешь мелодраму, моя дорогая? Видишь ли, Клэр, — голос его звучал безразлично, — ты еще слишком молода и придаешь большое значение ординарной дружбе, это обычная ошибка юности. Считаешь, что невозможное можно преодолеть. Жизнь становится гораздо проще, если человек осознает свои собственные пределы и рассчитывает на гораздо меньшее, чем он заслуживает.

— Это пораженческая философия!

— Нет, мой милый дружочек, она основывается на логике — том важном качестве, которым многие женщины пренебрегают. Я не советую тебе подавлять свои интуицию и инстинкты, да ты и не можешь этого делать; к тому же ты гораздо милее с ними, чем была бы без них. Но я намного старше тебя и тоже кое-что пережил. Как это ни может показаться странным, моя маленькая радость, но я совершенно четко знаю, что делаю.

— Но я так хочу, чтобы ты был счастлив, Николас!

Он встал и подошел к ней:

— Ты уже провела здесь на пять минут больше, чем положено, Клэр. Я должен отослать тебя отсюда немедленно.

Все еще крепко держась за спинку стула, она посмотрела на него.

— Когда ты появишься в Казе?

— Как-нибудь на следующей неделе. Извести меня, должен ли я заказать тебе билет в Лондон на рейсовый самолет, это потребует времени. Глядя на это со стороны собственной выгоды, я бы предпочел, чтобы ты осталась на Святой Катарине. Поразмышляй над этим несколько ночей, и мы обговорим с тобой результаты. Я увижу тебя в субботу.

Она кивнула в ответ с полной безнадежностью и направилась к выходу из палатки.

В следующий момент все внутри ее сжалось при виде тени, движущейся снаружи вдоль палатки.

— Николас! — раздался резкий командный голос.

Испуганный взгляд Клэр встретился с серо-голубыми глазами Николаса.

— Это Мануэль, — выдохнула она. — Оставь меня здесь и выйди к нему наружу. Пройди с ним немного по дороге, а я тем временем исчезну.

Прошло какое-то мгновение для того, чтобы он совместил свое неодобрение этой увертки с одновременным желанием спасти ее от неприятной встречи, и это колебание ни к чему не привело. Мануэль вошел в палатку. Он взглянул на Клэр холодно и безжалостно, к тому же подчеркнуто критически, но тем не менее слегка ей поклонился.

Обращаясь к Николасу, произнес:

— Там нуждаются в твоей помощи, мой друг. Создалась катастрофическая ситуация с одним из фургонов, и никто не знает, как извлечь из него одну штуку.

— Клэр собиралась вот-вот уходить...

— Я провожу ее. Пожалуйста, иди и переговори с прорабом. У него нет никакого понятия, как исправить дело самому, и это еще больше может увеличить ущерб.

Николас грустно улыбнулся Клэр.

— Тебе едва ли удастся избежать того, что тебя сейчас отчитают, моя дорогая. Будь истинной британкой и переноси наказание с высоко поднятой головой.

Целую минуту после того как он ушел, ни один из них не произнес ни слова. Парусиновая палатка до предела была наполнена Мануэлем и его гневом.

— Вы, разумеется, думаете, — потребовал он, — что правила создаются для других, но не для вас! Все входы на дорогу заблокированы, на каждом столбе существует объявление, запрещающее проход сюда кому бы то ни было. Почему же, в таком случае, вы вдруг оказываетесь здесь?

— Мне было необходимо увидеться с Николасом. Не вините его в этом. Он и представления не имел, что я приду сюда.

— На этот счет у меня нет сомнений. Он никогда бы не подверг вас опасности. Что это за игра, в которую вы играете с Николасом?

— Никакой игры, уверяю вас, сеньор, — возразила она тотчас же. — Все было намного серьезнее. Я сожалею, что нарушила ваши бюрократические...

— В вашем ответе трудно заметить сожаление. А правила ради безопасности людей вовсе не бюрократия. К ним нельзя относиться с пренебрежением. Зачем вы приходили к Николасу?

С ледяным презрением добавил:

— Считается ли в вашей стране обычным делом, если женщина, которая вообразила себя влюбленной в мужчину, может преследовать его даже на работе? Я не поверю в это. Здесь в любом случае я не потерплю подобных поступков!

Этот последний натиск Клэр едва ли могла оставить без ответа. Слова стали вылетать из нее, как небольшие острые камни:

— Позвольте мне заверить вас, сеньор, что если бы я подумала, что существует хотя бы малейшая возможность встретить здесь вас в послеобеденное время, то я бы сюда не пришла никогда. Дело, с которым я пришла к Николасу, было частным и срочным.