Исполнение желаний

На улице кто-то дико заорал. Мы с Палачом выглянули с балкона: патрули тащили Кочегара. Я этому обрадовался. Палач похлопал меня по плечу:

— Это по моему доносу!

— Спасибо! — искренне поблагодарил я его. Я хотел было спросить у него про отца, про свои ноги, но передумал: дети ведь за родителей не отвечают. Я проводил Палача и допил свой коньяк, лег на Медвежонка. Я заснул быстро и глубоко. Но мне все же приснились мои ноги — настоящие здоровые ноги. Они сами пришли ко мне и готовы были стать на свое место. Но я выгнал их прочь. Ну, зачем, скажите на милость, мне здоровые ноги?

Не знаю, уместна ли эта вставка в мой мемуар, но захотелось. Я уже предупреждал, что хоть и придам второй части некую литературность, но это не роман, не фантастика, а реальность с узнаваемыми событиями, людьми (пусть они на меня не обижаются), ситуациями. Вдруг, кто-то еще станет носителем Проводника — это ему своеобразная инструкция пользования. Да и ученым не вредно знать о том, как может повлиять на человечество некий браслет, дающий рядовому человеку сверхвозможности. Это поможет им углубить главную науку на Земле — науку о Человеке и о Людях.

А самое главное, почему я, вдруг, уделил такое особое внимание этому сну, — причина, по которой он возник. Причина, о которой я узнаю чуть позже. Странное воздействие всех этих экстрасенсов, телепатов, колдунов и магов, собранных ФСБ и в спешном порядке натравленных на меня. Им даже самолет специальный вызвали. И вот, их попытки подавить меня, подчинить, унизить меня через меня, их воздействие на мое подсознание во сне, всепроникающее и не блокированное Проводником (я же предупреждал его вместе с Матром лишь о физической угрозе), и вызвало такой странный сон, так своеобычно интерпретировалось моим мозгом.

Я вообще-то в этой главе намеревался рассказать о встрече с интересным человеком Шурой Трейзиным, о том, как я всячески скрывал от него свое могущество, и о том, как болезненно осознал насколько мне скучно даже с интересными людьми. Но, видимо, придется сперва поведать об этом самом захвате, который и удался и не удался.

Моему телу никто ничего сделать не мог, так как оно всесторонне и вне зависимости от моих мыслей охранялось неземными возможностями. А на совершенное и долгое воздействие на мозг экстрасенсы были на расстоянии не способны (близкий контакт со мной не позволяла та самая защита тела, они даже коснуться меня не могли, поле в миллиметре от кожи предотвращало это), посмотреть мне в глаза им тоже не удавалось (я спал), тактильную связи нельзя было установить из-за поля. Тем ни менее что-то им удалось. Например, я снял во сне охрану дома и защиту от звуков (основная защита, создающая кокон вокруг тела, происходила, как я уже говорил по моему давнему указанию, которое не подлежало отмене ни под каким видом: я же знал, что по пьянке, например, могу приказать черт-те что).

Короче, я проснулся, как и было задумано, через 48 часов и не сразу понял, где я нахожусь. Благодаря старой зэковской привычке я вновь сомкнул веки и запросил у Проводника отчет. Его рапорт звучал любопытно.

«Операция по шунтированию заняла 17 минут и прошла успешно. Ткань регенерирована, физиологическое состояние организма хорошее. Во сне был поручен приказ снят защиту с дома, приказ был исполнен. В данный момент ты находишься в подвале ФСБ, в Москве, в специальной камере, которую соорудили к твоему прибытию за рекордно короткий срок. Стены камеры метровой толщины из необычного материала. Это слоеный металл из самых разных сплавов. Наверху камеры находится сосуд со ртутью, которую можно спустить в камеру через автоматический люк. Объем ртути такой же, как объем этого помещения. Я нахожу ситуацию забавной».

«Я тоже, — подумал я. — А как они меня сюда привезли? И почему ты не воспрепятствовал?»

«Отвечаю по порядку. Привезли на военном самолете в свинцовой капсуле, согласовав этот акт с правительством Кипра на самом высоком уровне. Я не вмешался, так как не имел на этот счет указаний и ввиду того, что угрозы твоей жизнедеятельности не было. — Он помолчал, беззвучное молчание невидимого Проводника в голове ощущается мрачно, и добавил: — И быть не может».

Что ж, подумал я, это действительно забавно. Некое разнообразие в моей скучной жизни. Но зачем? И кто? Вернее, сперва — кто? А зачем, это само собой выяснится.

Я думал для себя, но Проводник почему-то счел нужным ответить.