Исполнение желаний

Димедрольное похмелье, димедрольное вино,
Очень странное веселье мне судьбою суждено.
Очень странные виденья, очень сонная судьба,
Постоянные сомненья и схождение с ума.
Ни одеться, ни покушать, никого не обольстить,
Самого себя послушать, самого себя любить,
Сам собою восторгаться и себя же уважать,
И с самим собой встречаться и себя потом ругать.
На себя таить обиду, от себя ее скрывать,
Не подать себе же виду, что ругал себя опять.
Сам собою обесчещен, сам собою и прощен,
Если был с собою честен, то собой и награжден.
Две таблетки димедрола — то ли сон, а то ли явь —
Захрипела радиола, заиграл ноктюрн рояль.
Вышли девушки навстречу — пять красавиц, как одна,
Обнаженные их плечи, а глаза — хмельней вина.
Я под музыку рояля фее руку протяну:
— Как зовут тебя? Ты — Майя? Майя, я иду ко дну!
Затихает радиола, успокоился рояль,
Сон без имени и пола увлекает меня вдаль.
Там, вдали, мелькает чудо, там отрава чьих-то глаз,
И во сне теперь я буду вас счастливей в много раз.
Димедрольное похмелье поутру меня возьмет,
Сон мечты приятней хмеля… В жизни все наоборот.
В жизни все грубей и проще, в жизни все оценено:
Есть цена прекрасной рощи, есть расценка на вино,
Цены есть и на красавиц, на красавиц и на фей…
Стоит дорого мерзавец, чуть дороже — прохиндей.
Есть цена на президента, есть цена на палача,
За валюту резидента покупаем сгоряча.
Покупается отрава, покупается любовь,
И дешевая забава, и пылающая кровь.
По червонцу за улыбку, поцелуй — за четвертак…
Только золотую рыбку подкупить нельзя никак.
Но — таблетка димедрола, дальше рыбка не нужна.
Заиграла радиола, грань у яви смещена.
И вдали мелькает чудо, там отрава чьих-то глаз,
И спокоен, словно Будда, я уже в который раз.
Димедрольное похмелье, димедрольное вино…
Очень странное веселье мне судьбою суждено.

Когда-то, в далекой прошлой жизни, я иногда злоупотреблял димедролом. Мне нравилось полусонное бдение, я выпивал две таблетки димедрола и чашку крепкого кофе и погружался в пелену мечтательного созерцания. Наверное, можно было словить больший кайф от наркотиков, но их я боялся, как бубонной чумы.

Водка не давала такого расслабленного удовольствия, как димедрол.

Сейчас мне не нужен димедрольный наркоз. А виртуальной реальности Проводника я боюсь еще больше, чем героина. Уверен, что эти иллюзии могут затянуть меня в миг и навсегда.

Я спросил Проводника: есть ли ограничения в исполнении желаний при помощи Материализатора? Он ответил — нет!

Это значит, что я могу уничтожить планету и жить в космическом пространстве, создавая там любые земные реалии. Это значит, что я становлюсь автономной неуязвимой системой, способной гулять в эпицентрах атомных взрывов или совершить туристическую поездку в ядро Солнца.

Так ли это, спросил я проводника?

Он ответил — так!

Очень хочется с еврейским акцентом спросить: а мне это надо?

Впрочем, надо. Тогда я смогу реализовать свою идею по созданию в геометрической пропорциональности нового общества, нравственного. Или — не смогу? Наверное общество не создается усилиями одного, не слишком умного человека? Бывшего БОМЖа.

Хотя, как знать? Не попробуешь — не узнаешь.