Исполнение

— Благодарю за гостеприимство, ваше величество, — снова поклонился Дитрих. И хотя Освальд чинно кивнул в ответ, должным образом принимая должное уважительное отношение в адрес своей персоны, на дне его глаз снова на мгновение мелькнула боль от безвозвратной потери. Но он тут же отвернулся и быстрым шагом направился прочь с кладбища.

— Он выглядел не особо счастливым, — осторожно сказала Фалкеста, подходя к принцу, — впрочем, это можно сказать о каждом, кто видит и узнаёт тебя. Так уж складывается жизнь, что когда ты жертвуешь человеком, даже во имя какой-то важной цели — то совсем не ожидаешь того, что однажды он вернётся и самим своим существованием будет укорять тебя, терзать память и отравлять жизнь.

— Ты думаешь, я сюда напрасно прилетел? — поинтересовался Дитрих, всё ещё разглядывающий мрачные развалины.

— Отнюдь нет, — покачала головой бывшая фрейлина, — в драконах я разбираюсь не слишком хорошо, но уверена: если драконья память позвала тебя сюда — тому должна быть веская причина. Однако задерживаться сверх необходимого тоже не стоит.

Они вышли из кладбища. Уже начинало вечереть.

— Хочешь сегодня пойти куда-то ещё? — спросила Фалкеста.

— Нет, на сегодня достаточно. Пойдём лучше отдыхать. Да и, по правде говоря, — смущённо добавил дракон, — у меня и идей-то не осталось, куда пойти. Поэтому лучшим решением сейчас будет поспать. Я немного владею искусством драконьих снов — может быть, завтра у меня появятся какие-то мысли…

Глава 5

Однако искусство драконьих снов не помогло Дитриху вызнать какую-либо новую информацию. Серебро и Сирень молчали, возможно потому, что считали, что со своим человеческим прошлым дракону следует разобраться самому… Возможно, по какой-то другой причине. Не исключено, что и потому, что дело, предстоящее Дитриху, могло потребовать всех сил и от него самого, и от всех семи Цветов.

Заночевать они решили в драконьем посольстве — подумали, что так будет безопаснее во всех смыслах. Несмотря на то, что Освальд лично заявил Фалкесте, что не держит на неё зла за её прошлое — он это сделал при личной встрече на кладбище, а не в стенах тронного зала перед всеми придворными и чиновниками. И потому разумная предосторожность советовала не расслабляться. Здесь другие законы, другое отношение к власти и прочие нюансы, которые стоило учитывать.

Встав и одевшись, Дитрих постучался в комнату Фалкесты. Оказывается, бывшая фрейлина уже больше часа не спала, ожидая пробуждения дракона. Конечно, обычно Дитрих поднимался раньше, но всё же вчера он совершил длинный перелёт и нуждался в отдыхе.

После завтрака в таверне Мигеля Фалкеста вопросительно посмотрела на Дитриха, невербально спрашивая, куда же теперь. Однако тот не мог ничего на это сказать. Могилу своего бывшего отца, как бы странно ни звучало это определение, он уже посетил. Поговорил со своим, опять же, бывшим старшим братом. Стоило ли вообще здесь искать что бы то ни было? Сейчас Дитрих почувствовал себя назойливым посетителем музея, который добился, чтобы его пустили в давно закрытую комнату. И встретило его там то, что и должно было встретить: пустота, пыль, поблёкшие или вовсе разрушенные экспонаты… запустение и забытье.

И всё же Дитриху не хотелось так быстро отсюда улетать. Цвета дали целых две недели срока — и ему казалось, что это — не просто так. В итоге Дитрих и Фалкеста всё-таки решили посетить новую, если так можно выразиться, разблокированную для них локацию — королевский дворец.

Но и там Дитрих не нашёл ничего такого, что напомнило бы ему о прошлом. Фалкеста, по старой памяти взявшая на себя роль провожатой, показала ему и бывшую комнату принца, где теперь жила младшая дочь Освальда, и укромный закуток, где король любил собираться с сыновьями на совещания, и кухню, на которой его встретила старая, но всё ещё бойкая повариха Аттика, которая, как и все те, кто близко знал принца в его прошлой жизни, едва не упала в обморок от этой встречи. И всё же ничего, совсем ничего не вызывало в нём духовного или эмоционального отклика, кроме, конечно, банального сочувствия всем этим людям, узнавшим, что человек, который был им в той или иной степени дорог, по факту умер. В итоге они своим путешествием так ничего и не добились.

— Ладно, пойдём отсюда, — сказала Фалкеста, тоже изрядно утомившаяся бродить по замку, — а то чувство, будто за нами постоянно следят, уже начинает действовать на нервы.

— Освальд вроде обещал, что никто не выйдет за рамки, — неловко начал Дитрих, по правде говоря, ощутивший, что слежку за ними начали в тот момент, когда они переступили порог дворца.

— Дитрих, ты и вполовину не знаешь человеческую расу так, как её знаю я. Некоторые из них бывают до того без царя в голове, что их никакие приказы и никакие бумаги не остановят. Так что давай лучше просто не давать им лишних поводов.

Обедая у Мигеля, они снова обсуждали, куда ещё можно сходить.