Исполни волю мою

— Вынужден огорчить: не Ирочка. Аня.

— Аня… Постой, но там только одна Аня — Ромкина!

— Может быть. Если честно, я и сам не знаю — чья.

Нетвёрдой рукой Лилечка вновь наполнила рюмку.

— Извини, я не понимаю. Прийдётся добавить, а то без ста граммов точно не разберёшься! — выпила, отправила в рот оставшуюся часть конфеты и звонко стукнула хрусталём по журнальному столику. — Давай-ка по порядку.

Медленно, стараясь ничего не упустить, Марк нарисовал картину своего знакомства с Аней, тактично обойдя тему волшебной ночи, лишившей Аню девственности и приправил всё это злополучными кошмарами. По мере рассказа он замечал, как впиваются в подлокотники кресла её тонкие пальцы. Лилечка всегда отличалась девичьей впечатлительностью, но сейчас, на последнем — "кладбищенском" фрагменте — костяшки ее рук буквально разрывали кожу белыми пятнами.

— Что с тобой? Не принимай так близко к сердцу эту чушь. Вы все с ума посходили что ли?

Но мать его не слышала. Усилием воли сведя скулы воедино и заставив подбородок перестать трястись, она спросила:

— А как звали ту женщину?

— Я не помню. И оставим эту тему. Давай закончим сборы поскорей, тебе необходимо отдохнуть. Мама?..

Ночь рассыпала по небу яркие звёзды, они складывались в ребусы, разгадать которые под силу лишь обострённой фантазии. Одна из запятых в ребусе подозрительно мигала — может и не звезда вовсе — спутник. Земной плевок технического прогресса в небо. А если не спутник, то что? Чья-то заблудшая душа в поисках новой оболочки? Мерцает там в полном одиночестве. Ромке не спалось. Тишина впивалась в уши, раздражала, как раньше раздражал по ночам звук тикающего будильника и шаркающих шагов. Освобожденный от вещей бокс выглядел жалким каркасом себя былого, некогда конкурировавшего с человеческим жильём.

Прозрачный сон пришел под утро. Час забытья и в семь подъём — контрольные проверки. Первой, кого увидел возле себя, оказалась Лилечка. Теплая ладонь на лоб и чик, легонько пальцем по носу: так обращается с ним только мама.

— Привет!

— Ты поднялась такую рань!

— Я не спала…

На семейном совете они решили, что сопровождать братьев поедет отец, а она присоединится к ним позже, когда получит недостающую часть денег за свой кабинет — его пришлось продать.

— Как ты себя чувствуешь?

— Великолепно!

— Готов к бою?

— Как никогда!

К машине Ромку вывезли на каталке. Он не выпускал руку матери из своей, втайне боясь с ней надолго расстаться. Внизу, около лифта, их ждал Марк. Отец делал указания шофёру. В фойе на включенный во всю громкость телевизор глазела очередь больных с закатанными рукавами. Привычное для гематологии зрелище. А на экране надрываясь, сотрясала воздух молодящаяся мексиканская звезда Вероника Кастро. "Дорогу!" — попытался перекричать её санитар, управляющий каталкой. Марк поспешил к ним, мельком бросив взгляд на телевизор: "Давайте к тому выходу, мы там с отцом поставили машину!"

Они разместили Ромкины носилки в утробе фургончика и попрощались с Лилечкой. Эдуард Петрович чмокнул жену в висок и уселся рядом с водителем. Марк ещё раз проверил удобства брата, наличие сумок и обнял мать. Прежде чем закрыть дверь изнутри, сказал скороговоркой: "Вряд ли это важно, но я вспомнил имя той женщины — Вероника. Всё, пока! Мы тебя ждём в Питере!" Пассажиры свернувшей за угол машины не увидели, как надломилась крестившая их рука и прижалась к сердцу.

— Значит Воржецкий сделал тебе предложение?

— Прямо нет. Разве что опосредованно.

— Это как? Намекнул что ли?

Лена сладко потянулась. За окном заканчивалось утро, день наступал ему на пятки, аргументируя ярким солнцем и рёвом уносившихся к горизонту машин. Каникулы близились к финалу, нужно было перелопатить гору литературы, чтобы подвести базу под новый учебный семестр.

— Нет, он просто сказал — когда ты станешь моей женой, или… если я на тебе женюсь, что-то в этом роде.

— А, то есть женитьба на Вас, мадам, входит в его планы. Сами Вы чего хотите?

— Ничего! Анька, отстань. Поставь лучше чайник.

Аня нехотя сползла с дивана и поплелась на кухню, по ходу одёргивая маечку, едва прикрывавшую попку. Кремниевая зажигалка как на зло искру не высекала. Спички в дом покупались последний раз в прошлом году.

— Скоро ты? — торопил хрипловатый заспанный голос из комнаты.

— Сейчас! Чем я тебе его включу? Сяду сверху и согрею. Говорила же — дружить надо с соседями! Нет…

Её бормотание прервала трель "соловья" в коридоре.

— Аня, открой! Я пока оденусь.

В дверь позвонили вновь, затем коротко постучали по металлической ручке. Завязав на поясе передник и споткнувшись в спешке о Дусин хвост, девушка помчалась открывать.

— Здравствуйте! — на пороге стояла невысокая женщина в серебристой муслиновой тунике. Не сразу Аня узнала в гостье маму Марка и Романа. Хотела поприветствовать, но закашлялась и пригласила войти жестом.

— Извините за мой наряд, — сказала несколько запоздало, стараясь не повернуться к женщине спиной, — мы только встали… Подруга сейчас разберёт постель, то есть постели. Вы проходите на кухню.