Исполняя Главную Роль

Клара кивнула.

- Полностью. Увы, это касается тебя и Салли. Только необходимый для съемок персонал.

Салли махнула рукой.

- Я уже много раз видела обнаженного Шерлока, хватит на целую жизнь вперед.

- Джон нервничает? – спросила Клара.

Гарри пожала плечами.

- Не похоже на то. Он много раз снимался в сценах секса.

- Но не в таких. До этого были сцены с мягким фокусом, романтикой, без особой обнаженки.

- Представляю. У Шерлока было несколько довольно жестких сцен.

- Он точно не будет стесняться появиться на площадке голым, - сказал Андерсон.

- С таким телом и не должен, - ответила Клара. – Мне просто подумалось, что они могут больше нервничать потому, что… - все посмотрели на нее, - ну, вы понимаете.

- Понимаем что? – спросил Андерсон.

Клара вздохнула.

- Я знаю, что есть негласная договоренность не обсуждать это вслух. Но сейчас здесь только мы.

Салли покачала головой.

- Если все до сих пор молчат, не думаю, что мы должны быть первыми.

Гарри одобрительно кивнула.

- Джон - мой брат. Я не буду спекулировать информацией у него за спиной, и не предам его доверие по отношению ко мне. Не то чтобы было, что предавать… Он ничего мне не рассказывал.

- Ребят, я понимаю, что вы имеете в виду, но съемочная команда просто помешана на съемках этой сцены, так как все знают и молчат.

- Не все знают, - тихо сказал Андерсон.

- О чем это ты?

Он посмотрел на коллег.

- Они не знают. Или не хотят признавать.

Все молча переваривали эту информацию.

- Мой брат спас мне жизнь, - сказала Гарри. – Он спас всю семью. Если бы не он, то не знаю, где бы я сейчас была. Где были бы все мы. И я просто хочу, чтобы он был счастлив. Он заслуживает этого.

- Я еще никогда не видела Шерлока таким, - сказала Салли. – Я никогда не видела его настолько наполненным. Настолько увлеченным работой, настолько наслаждающимся жизнью. Он всегда немного выпадал из реальности, так, точно не подходил для нее. Но не здесь, не сейчас.

Клара вздохнула.

- Послушайте, я уже не первый год работаю ассистентом режиссера. И первое, чему я научилась - это не вмешиваться в личную жизнь людей, особенно актеров. Но я вам говорю, народ, только между нами: если по окончании съемок, когда мы все разъедемся по домам, эти двое так и не признают, что по уши влюблены друг в друга, я не отвечаю за свои дальнейшие действия.

***

Идти по съемочному павильону только в одной повязке телесного цвета, даже при условии, что сверху накинут халат, было чем-то, к чему, по мнению Джона, никто не мог привыкнуть. С одной стороны, это была нелепая вещь, которая ничего к чертям не прикрывала, и он уже не раз ловил себя на мысли, что предпочел бы быть просто голым. С другой стороны, сам факт наличия этой повязки, подразумевающий, что таким образом он заботится о чьем-то моральном состоянии, был просто смешон, хотя бы потому, что ему предстояло извиваться в объятиях настолько же обнаженного мужчины.

Хуже всего было то, что еще утром они с Шерлоком давали интервью для последующего релиза фильма. Его много спрашивали о том, каково ему было сниматься в сценах секса, было ли неловко делать это с другим мужчиной, что он думал об этом и так далее.

Как им было объяснить, что дело не в стеснении во время съемок, а в том, что больше всего это похоже на чертову хореографию?

Если бы журналист знал о том, какой именно эта будет сцена, то, несомненно, у него появилось бы еще больше вопросов. Это будет самая искренняя, недвусмысленная сцена секса между двумя мужчинами, которую когда-либо снимали для фильма, выходящего в массовый прокат. Безусловно, из-за этой сцены картине дадут рейтинг NC-17, и, она определенно, будет походить на сцены из «Основного инстинкта».

Однако ее подтекст был далеко не сексуального плана, а, скорее, передавал развитие характеров. К этому моменту Бенджамин и Марк прошли через серьезные трудности. Профессиональная карьера Бенджамина была на грани катастрофы, Марк ушел из семьи, и теперь они были вдвоем против целого мира, но даже это чувство единства было непрочным.

Они знали, что этого будет недостаточно. Недостаточно просто любить друг друга. Марк все еще тяжело переживал смерть Джеймса, а Бенджамин и представить себе не мог, кем он станет, если его медицинская карьера будет загублена. Это было их последней попыткой. Вначале была злость, потом грубость, потом извинения, затем сожаление, потом спокойствие и, в конце концов, страсть - чувства, сменяющие друг друга со скоростью ветра. Эта сцена показывала их взаимоотношения наиболее полно, выстраивая своеобразный мостик между тем, что соединило их в прошлом, и тем, что могло стать их будущим.