Исполняющий обязанности

Но все-таки, от одного выпада я не удержался. Перед тем, как уйти, вытащил из кармана двадцать франков — стоимость бутылки шампанского. Не самого лучшего качества, не самого дорогого, а так, среднего. Судя по запаху, именно таким нас и потчевал господин Танк. Бросив купюры на поднос, сказал:

— Это от меня. В знак того, что мы всегда оплачиваем свои счета.

Глава 20 Крестные родители

Я уже несколько раз заводил разговор и с тестем, и с тещей на предмет того, что я должен вносить какую-то сумму за свое собственное содержание в их доме, а также и за свою супругу, а теперь и за дочь. Все-таки, я тут и сплю, и завтракаю, а иной раз и ужинаю. Выражал готовность оплачивать хотя бы коммунальные расходы. Я же, в глубине души, так и остался советским (ладно, пусть постсоветским) человеком, считающим деньги от зарплаты и до зарплаты, привыкший, что за свои расходы должен платить сам. Конечно, до такой степени маразма, как Германии, когда теща предъявляет зятю счет за обед (если это не миф), мы не дошли, но коли зять регулярно обедает у тещи, то он должен как-то компенсировать расходы.

Все-таки, нынешняя эпоха — это не времена рыцарей, когда странствующий идальго безо всяких пробелем находил кров и стол в любом попавшемся на пути замке, и никто бы не додумался вчинить ему счет за постой.

Но родители любимой супруги, услышав такое предложение, отреагировали странно. Андрей Анатольевич только покачал головой, пояснив, что такая мелочь, как пребывание в их доме, меня смущать не должна. А Ольга Сергеевна просто расплакалась, решив, что я ее не люблю и не уважаю, коли приходят в голову такие странные мысли. Несет, дескать зять какую-то дичь, ей даже стыдно. Мол — они не богачи, но прокормят и дочь, и зятя, не говоря уже о внучке. И вообще, с появлением в их особняке молодоженов, подарившим им внучку, их жизнь снова обрела смысл, который уже был утрачен.

Ну, не знаю, что и сказать. Я бы от такого смысла сбежал. Без нас Комаровским жилось гораздо спокойнее. Зять — советский полпред, дочь — сотрудник Коминтерна, да еще и с норовом.

Я ведь до сих пор не знаю источников доходов своего тестя. Понимаю, что до революции он считался человеком небедным, но не из богачей. Имений не было, собственного дома тоже, но снимал квартиру во весь этаж, да еще и на Литейном проспекте. У тещи, вроде бы, в приданом имелось какое-то имение — но это так, символически. Скорее всего, какие-то деньги у Комаровских все-таки были, и они умудрились не просто вывезти их из России, но и достаточно удачно вложить. Вон, и здешний особняк у них не в аренде, а собственности. Но расспрашивать тестя об источнике доходов было не очень-то удобно.

Наташка опять поругалась с Ольгой Сергеевной. И повод на этот раз был серьезный — вчера, пока единственное чадо уходило по делам, поручив ребенка своей бабушке и няне, те быстренько сбегали в церковь и окрестили девочку. Мне уже попало, что недоглядел, но с меня как с гуся вода — я вчера весь день был на службе.

В принципе, даже если бы я знал, то мешать крещению бы не стал. Правда, сам бы не пошел смотреть, как крестят ребенка. Моего, между прочем! Как девчушку окунают в купель с водой (наверняка холодной!), а она плачет. Да я бы не выдержал, схватил свою ляльку в охапку и убежал.

За завтраком ссора между матерью и дочерью разгорелась с новой силой.

— Мама, мало мне венчания? — возмущалась супруга, успевая есть еще и манную кашу. — Но с венчанием еще ладно, базу для руководства мы подвели, а крестить-то зачем? Теперь ты хочешь, чтобы все указывали на меня пальцем и говорили — вот, мол, старая большевичка, которая проповедует атеизм, а сама, между тем, ребеночка окрестила!

— А ты атеизм и не проповедуй, — резонно отвечала теща, державшая внучку. — Проповедников и без тебя хватает. Ты лучше кашу ешь, тебе малышку кормить.

Теща перекусила раньше нас, а теперь тетешкалась с Викусей.

Ольга Сергеевна вообще девчонку с рук не спускала, даже мне и Наталье, не говоря уже о няне, давала понянчить внучку с большой неохотой. Наташка была в более выигрышном положении, нежели я — она, все-таки, кормила младенца, а меня вообще почти отстранили. Но я, откровенно-то говоря, и не роптал.

Наташка уже начала немного ревновать мамку. Как мне кажется — зря. Хочет бабушка возиться с ребенком, зачем мешать? Хуже, если дед да бабка не желают иметь дело с внуками.

— Мама, я атеизм и не проповедую, я им живу, — ответствовала моя супруга.

— Как бы моя матушка сказала — дурочек и без тебя хватает, не умножай их количество! Жить надо просто, без заумствований. А если не станешь хвастать направо и налево, что у тебя ребенок крещеный — так никто об этом и не узнает. Болтай поменьше, так оно здоровее будет. Верно Олег?

Я как раз доедал яичницу (мне полагался английский завтрак) и хотел поддакнуть, но не успел, потому что супруга уже ответила за меня:

— Олегу, между прочем, тоже придется отдуваться. Мы и так у вас на поводу пошли, когда венчались. А теперь еще и крестины…