Исполнитель

– Хорхе Родригес! – представился гость, протягивая для приветствия руку, – простите за опоздание, но мне только час назад сказали, что я должен вас встретить. Собирайтесь.

Александр перевёл.

– Скажи, что мы давно уже его ждём! С утра уже собрались! – пробурчал Быков.

На берег они спустились когда уже было совсем темно. Их ждал легковой автомобиль с водителем.

– Садитесь, пожалуйста! – пригласил Родригес.

Все уместились на заднем сиденье. Автобомиль урча мотором и, подпрыгивая на неровностях мостовой, помчался по тёмным улицам Барселоны.

Родригес, сразу же принялся о чём-то рассказывать. К своему ужасу и стыду, Мальцев его не понимал. Его охватила паника. Александр напряжённо вслушивался, но никак не мог уловить смысла о чём говорит Хорхе. Мальцева, также, смущал странный акцент Родригеса и обилие незнакомых слов.

– О чём это он всё заливается? Ты мне переводить будешь? Или истуканом так и сидеть будешь? – прошипел на ухо Александру Быков, толкнув его под бок локтём, – а может ты, переводчик хренов, ничего не понимаешь?

– Товарищ Хорхе, Вы могли бы говорить чуточку медленнее?! – попросил Мальцев.

– Ой, простите меня! – спохватился тот, – вы наверное меня не понимаете. Я же мешаю наш каталанский язык с классическим кастельянским.

Он стал говорить медленно и очень чётко произносиь все звуки. Теперь Мальцев с облегчением вздохнул: он всё понимал. Монолог был о преступном отношении партии анархистов к гражданской войне.

– Понимаете, товарищи, мы, коммунисты, на период гражданской войны временно оставили идею социального переустройства нашего общества. Ведь самая главная задача сейчас – это победить фашизм. Анархисты же продожают будоражить общество своими нелепыми утопическими проектами, вместо того, чтобы воевать как следует.

Монолог неожиданно прервался. Они приехали. На стене старинного дома тускло мерцал фонарь. Родригес открыл ключом высокую дверь, и все вошли внутрь. В нос ударило запахом сырости и несвежего белья. Хорхе долго шарил рукой по стене в поисках выключателя.

– Да где же он? Где же? Ага вот!

Под высоким потолком зажглась слабая электрическая лампочка и тускло осветила комнату. Вдоль стен четыре кровати. Две из них заправлены. Посередине – квадратный стол.

– Вот, товарищи, располагайтесь. Отдыхайте после дороги! – любезно предложил Родригес и неожиданно осёкся:

– А столовая то уже закрыта! Где же мне вас покормить?

– Александр, переведи ему, что у нас есть еда. Спасибо ему за встречу. Пусть тоже отдыхает.

Мальцев перевёл.

– Очень хорошо! Тогда отдыхайте. Завтра утром я за вами приду. Спокойной ночи! Да, чуть не забыл. Во дворике, налево, туалет и умывальник.

– Хорошо хоть так встретили, – снова недовольно пробурчал Быков, кладя свой чемодан на стол. Он явно был не в настроении.

Мальцев тем временем с интересом рассматривал плакаты, которыми были обклеены стены комнаты. На одном– трое мужчин в касках. Негр, азиат и европеец и внизу надпись:

"Представители всех народов мира, воюют в интернациональных бригадах на стороне Испании".

На другом плакате автор изобразил лежащие на столе краюху хлеба, горсть патронов в полосе яркого света, исходящего от электрической лампочки. "Добровольцы, берегите патроны, еду и энергию!" – гласила фраза сбоку, написанная яркой красной краской.

"Резервист, вступай добровольцем в армию!" призывал другой плакат с изображением голубых силуэтов мужчины и женщины".

– Сашок, давай сначала устроимся! Потом будешь рассматривать!

– Давайте, Иван Терентьевич! – согласился он.

– Ни стульев, ни шкафов… Ничего нет! Ну ладно не беда, самое главное, что мы располагаем столом. У меня есть неприкосновенный запас, но сейчас пришло время его съесть, – вслух размышлял Быков, доставая из чемодана банку мясных консервов, буханку белого хлеба, луковицу…

– Я руки помою, – предупредил Александр и вышел.

То, что Родригес назвал двориком, оказалось крошечной комнатой без крыши. Слева, при ярком свете луны, он увидел две деревянные грубо сколоченные двери. Александр открыл одну. Это был туалет сделанный в толстенной стене старинного здания. За другой дверью находилось крошечное помещение с ржавой трубой, торчащей из стены. Мальцев с трудом нашёл вентиль крана и со скрипом открыл его. С удовольствием вымыл руки и умылся.

– Ты где так долго ходишь? Давай доставай кружку, миску, вилку! – встретил его Быков.

– А у меня нет ничего.

– Как нет? – поразился Иван Терентьевич, – ну ты, Александр и даёшь! Студент ты! Чистый студент! Тебе надо было в военное училище поступать. Тогда бы и человеком стал! Объясни мне, как ты, военнослужащий, не имеешь ни ложки, ни миски, ни кружки? Это же почти преступление! Запомни раз и навсегда, Мальцев, с завтрашнего дня ты добывешь себе эти самые необходимые солдату вещи и до самой демобилизации имешь их! С завтрашнего дня я начну делать из тебя солдата Красной Армии. Неважно, что мы находимся на территории Испании! Я твой командир…

От возмущения лицо Быкова стало багрового цвета. Александра тоже бросило в жар, давно его никто так не отчитывал.

– Есть, товарищ комполка! – ответил он виновато.