Исполнитель. Книга 2

«А если сейчас они сделают осмотр всей территории с собаками? Мне тогда не выбраться! Кто поверит в сказочку о художнике, приехавшем сюда, чтобы писать халтурные этюдики? Они меня прикончат и тело закопают в дюнах. Был человек и пропал! Всё! Действительно здесь серьёзные дела происходят!»– Мальцеву стала даже немного страшно.

Но всё обошлось. Остались два патруля, а остальные с собаками ушли. И Вновь холод, ночь, луч прожектора…

Часов в 9 утра на эстансию приехала карета скорой помощи. На ней виднелись красные кресты и надписи «Частный госпиталь. РРХ. Город Мар дель Плата».

В неё аккуратно погрузили двое носилок с телами, крытыми одеялами, и карета скорой помощи уехала.

«Ловко придумано! Раненых оставили на берегу и заниматься ими будет один из частных госпиталей: медицинских организаций, которых очень много в Аргентине, – удивился Александр. – Ну а мне уже здесь делать нечего».

Он, сначала, ползком, а затем пригибаясь, вернулся в палатку. Завернулся в одеяло и проспал до обеда.

Александр сидел в комнатёнке у Петраускаса. Пили чай. Мальцев, смакуя подробности, рассказывал о той ночи, когда к пирсу в «Эль Ранчо» пришвартовалась немецкая субмарина.

– Вы засекли сколько минут или часов длился визит? – Николай Николаевич вперил в него свои глазки, забыв о чае.

– Да, пятьдесят три минуты.

– Хорошо! А фотографии сделали? Нужны фотографии! – Петраускас от возбуждения подскочил со стула.

– А как вы, Николай Николаевич, себе это представляете? – ехидно поинтересовался Мальцев. – Ночь. Расстояние до объекта километра два с лишним… Что может фотоаппарат?

– Ну да, ну да. – Нехотя согласился Петраускас.

– Вот я вам, как всегда, подготовил справку, которую сопровождаю рисунками. Их всего десять. Вот, смотрите – это подводная лодка, это пирс, это лестница. Люди несут тяжёлые ящики. Они настолько тяжёлые, что только вчетвером можно поднять только один. – Александр протянул пачку листов картона.

Он потратил всю ночь, чтобы по памяти нарисовать всё, что увидел в то ночь, не упустив даже самых незначительных деталей.

Николай Николаевич рассматривал каждый картон долго и внимательно.

– Это, действительно, лучше фотографий! – признал он, – я вас, Пабло, поздравляю! Вы талантливый человек!

Наступившая неделя показалась для Александра настоящим адом.

В понедельник у него в офисе появился элегантно одетый мужчина лет пятидесяти. Седые вески, поджатые губы, бегающие, как у мелкого воришки, тёмные глаза.

– Меня зовут Рамон Гарсия, я уже давно пользуюсь услугами вашей автомастерской на проспекте Ривадавия. И я был доволен… Но в последний раз ваши механики что-то сделали с моим «Шевроле». Мотор заклинило! – сообщил он.

– Уважаемый, сеньор Гарсия, может быть двигатель «заклинил» и не по вине рабочих, а по другим причинам, – начал спокойно объяснять Мальцев, – давайте разбираться!

– Я не желаю ни с кем разбираться! Я рассказал о том, что случилось мастеру Николас Родригес. Кажется его так зовут? Так он меня сразу же стал убеждать, что это не их вина… А собственно, что я вам всё это объясняю? Я пришёл, чтобы предупредить вас, сеньор Мачадо, что если вы мне не выплатите компенсацию за испорченный мотор моего автомобиля, то я подаю на вас в суд. Буду требовать материальную, моральную компенсацию, компенсацию за потерянное на вас время и всё остальное! Думайте! – Гарсия, встал и, не прощаясь, вышел.

Мальцев снял трубку телефона, чтобы позвонить Николасу, но не успел. Раздался стук в дверь. Это был почтальон.

– Сеньор Мачадо? – официальным тоном спросил он, и не ожидая ответа, протянул толстый конверт, – распишитесь!

– Что это? – поднял глаза плохо воспитанного молодого человека Александр.

– Вы что не видите? Это повестка в суд! – скривил он свои губы.

Почтальон ушёл, а Мальцев вскрыл конверт. Там, действительно, находилась повестка к мировому судье. А кроме неё – целый пакет заявлений, заключение технической экспертизы, сделанной полицейскими специалистами.

Суть было в том, что автомобиль «Форд А», выпуска 1939 года сгорел в результате короткого замыкания, которое произошло по вине некачественного ремонта, сделанного в автомастерской на улице СарандИ, принадлежащей сеньору Мачадо Пабло Альберто.

Мальцев «накрыло» отчаяние.

– Мама часто произносила эту поговорку «Кошка из дому – мыши в пляс». Я до сих пор не понимал её смысла! А сейчас узнал суть поговорки! Ведь я в последнее время сам пустил на самотёк деятельность мастерских, а теперь плачу за это. Разве можно было это делать? Нет! И нечего мне теперь ссылаться на усталость и занятость оперативной работой. – Упрекал себя Александр.

Вечером он пригласил Верона и Родригеса и долго с ними разговаривал.