Исполнитель. Книга 2

«Офицер СС Фюлднер, родившийся в Аргентине в семье иммигрантов из Германии, в чине лейтенанта воевал на Восточном фронте в испанской «Голубой Дивизии» в должности переводчика.

В июле сего года прибыл в Мадрид из Берлина в самолёте до отказа гружённом произведениями искусства и большим количеством наличных долларов США, швейцарских франков, английских фунтов стерлингов.

Имеются предположения, что Фюлднер готовится к доставке данного груза морским путём в Аргентину.

Также по информации из кругов, близких к президенту Аргентины, стало известно, что Фюлднер принадлежит к какой-то сверхсекретной нацистской организации «Верфольф».

Не медля ни минуты, Мальцев сразу же отправился к Петраукасу.

Инженер жарил картошку примусе. Стоял сильный запах керосина и подгоревшего растительного масла.

– Решил вот покушать, – объяснил он, а у вас, Пабло, что-то срочное? – оторвал он свой взгляд от сковородки.

Александр тихо зачитал ему содержимое записки. Николай Николаевич почему-то вздрогнул и быстро снял сковородку с примуса.

– Дайте-ка мне самому прочесть! – попросил он.

Мальцев задыхался от невыносимой вони. У него даже глаза стали слезиться…

– Спасибо! Спасибо! – неожиданно поблагодарил его Николай Николаевич, – если у вас, Пабло, больше ничего нет, то вы можете быть свободны!

«Сегодня, почему-то обошлись без цитирования товарища Сталина!» – с облегчением вздохнул Александр.

Мальцев вёл автомобиль. Стоял солнечный прохладный день. Он остановился на светофоре. Дорогу переходили школьники в белых халатах – ученики муниципальных школ.

«Дурацкая форма у детей! Похожи на врачей или санитаров! – уже в который раз удивился Александр, – не могли что-то другое выдумать? Вот, например, как эти?»

Дорогу уже переходила стайка девочек из младших классов какой-то частной школы. Все в серых свитерах, синих юбках, белых блузках и чёрных туфлях.

«Но эта униформа стоит денег! А белый халат? Его цена – монета! Надел поверх тряпья и готово! Только для бедных. Каталина ходит в частный лицей, который считается одним из самых престижных в столице. Мария говорит, что только за учёбу ей приходиться платить почти 50 песо в месяц. А если сюда добавить и униформу и дополнительные расходы на всевозможные кружки, то получается очень солидная сумма».

А на следующий день Мальцев встречал Марию после работу в двух кварталах от Дворца имени Сан Мартина.

– Здравствуй, любимая! – он поцеловал её в щёку.

– Здравствуй, любимый! – она ответила ему крепким поцелуем в губы.

– А если вдруг увидят твои коллеги? – предупредил её Александр.

– Пусть видят! Я скажу, что скоро выхожу за тебя замуж! – она засмеялась.

– Серьёзно? А я об этом и не подозревал! – теперь смеялся он. – Я соскучился. Заедем ко мне? На часик? Потом я отвезу тебя домой? – Мальцев просительно посмотрел в его глаза.

– Я с удовольствием, Пабло! Я тоже по тебе безумно соскучилась, но в 7 часов вечера к маме придёт доктор. Я должна обязательно быть! – вздохнула Мария.

– Как себя чувствует твоя мать? – Мальцев вновь посмотрел в её чуть грустные глаза.

– Неважно, честно сказать… Ладно, давай о деле! Я тебе принесла бумажку с очень коротким текстом, но мне кажется, что он тебя заинтересует. Вот, кладу её тебе в карман пиджака. Потом посмотришь.

Отъехав от дома Марии, Мальцев остановил автомобиль и извлёк из кармана половинку листа бумаги.

«С июля 1944 года в аргентинские филиалы немецких и швейцарских банков стали получать огромные финансовые средства, перечисляемые им из филиалов тех же банков, находящихся в Берлине, Лиссабоне, Шанхае, Стамбуле, Берне, Женеве, Стокгольме.

С этого же периода в несколько раз увеличилось число въездных виз в Аргентину, выдаваемых гражданам Италии и Германии».

Александр, несмотря на занятость, старался больше не пускать на «самотёк» работу автомастерских. Держал под контролем всё, вплоть до мелочей.

В понедельник в 7 часов 40 минут он приехал в мастерскую на проспект Ривадавия. Родригес уже давно был там. Мальцев стал на углу и наблюдал за входом. Через пять минут пришли шестеро рабочих. В 7 часов 55 минут ещё двое. Мальцев ждал, не выходя из своей «засады». В 8 часов 25 минут наконец появился Фернандо Очоа. Парень, которому исполнилось недавно 23 года. Худой, с кривым огромным носом, бегающими глазами и густыми вьющимися волосами он был фанатиком футбольной команды «Бока» и не пропускал ни одного матча, когда она играла на своём поле. За кривые мускулистые ноги Фернандо имел прозвище «Щипцы».

Очоа вошёл в мастерскую. За ним последовал и Александр. Фернандо, вместо того, чтобы идти в раздевалку и переодеваться, начал разговаривал со своим другом Пабло Фигероа, 20 летним увальнем с круглым лицом и вечно испуганными глазами.

– Паблито! Паблито! Вчера мы выиграли! Какой был матч! Ты просто не можешь себе представить! – орал Фернандо.

– Почему не могу? Я по радио трансляцию полностью слушал. – Бросив ключи на землю, как-бы оправдывался Фигероа.

– Очоа, здравствуй! Ты почему ещё не работаешь? – перебил их Мальцев.

– Извините, Шеф! Уже иду! Уже иду… ля-ля-ля – Фернандо заспешил в раздевалку.