Исполнитель. Книга 2

Упряжки мощных лошадей тянули орудия. Гремела духовая музыка. Потом зацокала копытами конница…

Впечатление от парада было очень странным. Александр даже не мог объяснить самому себе почему. Желание находиться здесь у него резко пропало.

«Что-то гнетёт меня этот парад! Странно… Есть время, чтобы посетить «Японский парк». Потом может быть некогда». – Решил он.

Он сел на трамвай и доехал до площади Сан Мартин. Вышел у самого высокого здания Южной Америки высотой 120 метров.

«Здание Каванаг! Здание Каванаг! Ты его видел? – постоянно спрашивали у меня знакомые. – Да, уже видел и сейчас на него смотрю. Миллионершу Кору Каванаг какие-то аферисты убедили, что её имя навсегда может остаться в истории, если она построит в Буэнос Айресе что-то удивительное. Вот тётка и решила соорудить небоскрёб. Наняла архитекторов, инженеров-строителей, и они ей за 14 месяцев вылили из бетона серую башню-коробку. Ни красоты, ни радости! Хотя если деньги есть, почему не развлечься». – Мальцев окинул взглядом нелепое сооружение, возвышающееся над окрестностями.

Александр остановился у очень красивого памятника генералу Сан Мартину. «Отец нашей родины» – так зовут его аргентинцы.

Место было очень красивое: уютный парк в виде подковы обрамлял памятник.

На прошлой неделе Мальцев, совершенно случайно, попал сюда. Он заходил в «Harrods», чтобы посмотреть на цены, товары, а когда вышел, то услышал совсем рядом выкрики, усиленные громкоговорителями. Он пошёл на эти звуки.

Вокруг памятника Сан Мартину стояла небольшая толпа: человек сто, а может быть чуть больше. У многих в руках флаги гитлеровской Германии, большие фотографии фюрера.

– Хайль Гитлер! – кричал какой-то белобрысый юнец с деревянной маленькой трибуны.

– Хайль! Хайль! – десятки рук взметались в нацистском приветствии.

Мальцев замер. Он не мог поверить своим глазам. «Где это я? В Берлине или в Буэнос-Айресе?» – спросил Александр сам у себя.

– Хайль Гитлер! Хайль Гитлер! – бесновались люди у памятника.

– Проклятые нацисты! – услышал за своей спиной он голос.

– Это был мужчина лет пятидесяти. В синем дорогом пальто в клеточку… Седой, с глубоким шрамом на подбородке.

– А что разве это разрешено? – недоумённо спросил у него Александр.

– Конечно же нет! Ещё в прошлом году президент страны своим декретом запретил все эти сборища! А нацистам у нас в столице, оказывается на этот запрет наплевать! И на декрет президента им наплевать! – разошёлся мужчина. – Убийцы! Убийцы!

Многочисленные прохожие тоже останавливались и смотрели на группу нацистов, выкрикивающих лозунги.

– Цок, цок, цок, цок – послышалось рядом.

Это с проспекта Санта Фе сюда спешил конный полицейский патруль.

– Всем разойтись! Требую всем разойтись! – закричал черноволосый капрал, командир прибывших «казаков».

Крики «Хайль Гитлер» немедленно стихли. С дощатой трибуны с рупором из жести в руках, не спеша спустился белобрысый парень.

– Сворачивайте флаги! Прячьте, только аккуратно, портреты фюрера! Стройся в колонну по три! – отдал он громким голосом приказ, а затем обратился к полицейским:

– Уже уходим! Уходим! Видите?

Такая наглость, даже откровенный вызов, потряс Мальцева.

«И почему здесь к нацистам такое лояльное отношение? Почему?»

По проспекту Санта Фе Александр спустился вниз к площади Ретиро. Здесь, среди огромной пустоты высилось 70 метровая башня. Очень красивая из ярко-красного кирпича. С круглыми часами. Это была «Башня англичан». Архитектурное сооружение, подаренное аргентинцам английским народом по случаю столетия Независимости Аргентины.

Слева высились здания железнодорожного вокзала, а справа… Справа стоял огромный ангар с широкими воротами. Над ними – жестяная полукруглая арка с броской надписью, сделанной тёмно-синей краской «Японский парк».

Об этом месте Мальцев слышал каждый день. Практически все, с кем он общался, всегда у него интересовались: «А ты был в Японском парке?»

– Нет, – отвечал он.

– Как не был? Это невероятно! Ты обязательно должен его посетить! Самое большое в Южной Америке место для развлечений. – Объясняли Александру.

Но на вопрос почему парк называется «Японским», все в ответ пожимали только плечами.

У входа в ангар толпилось столько людей, что у Мальцева пропало всякое желание туда входить.

– Кабажеро! Кабажеро! – услышал он вкрадчивый голос.

Справа от него стоял мужичонка непонятного возраста.

– Не интересуетесь? – он распахнул свой пиджак.

Внутри, на подкладке, булавками были приколоты десятки порнографических фотокарточек.

– Нет, не интересуюсь! – буркнул Мальцев и, толкаясь с людьми, вошёл внутрь.

Шум, гул, треск, крики – эта какофония звуков ударила в уши. Он на несколько минут оглох. Когда же пришёл в себя, Александр стал пробираться вперёд.

В тир, где стреляли из пневматических винтовок по жестяным тарелкам, стояла длинная очередь. Одни смотрели, как стреляют те, счастливцы, которые были впереди, а другие на карлика, сидевшего на длинной стойке.